Команда
все новостиАлексей Шпилевский: Мы в игре – будем делать все, чтобы остаться в РПЛ
«Пари НН» первую часть сезона завершил на 14 месте, одержав перед зимней паузой две победы подряд. Команда ушла в отпуск и вернется к тренировкам в январе, когда начнутся сборы в Турции.
Во время зимней паузы главный тренер «Пари НН» Алексей Шпилевский дал интервью клубной пресс-службе.
Приводим текстовую версию полуторачасового разговора, в котором 37-летний специалист дал оценку первой части сезона, рассказал о своем профессиональном пути, взглядах на футбол, а также поделился мыслями о подготовке команды к весеннему этапу чемпионата.
Был непростой период, но он нас закалил
– Первая часть сезона в РПЛ завершена. Для «Пари НН» концовка получилась успешной – две выездные победы над «Акроном» и махачкалинским «Динамо», которые позволили подняться на 14 место в турнирной таблице. С какими чувствами вы ушли на зимнюю паузу?
– Победы перед над «Акроном» и «Динамо» были важными для всего клуба – команды, болельщиков, офисных сотрудников. Все переживают и ждут, что «Пари НН» будет процветать и делать шаги вперед. Нам тоже этого хочется, так как мы планировали начать эпоху нового по сравнению с тем, что было до этого – ни в коем случае не упрекая моих предшественников, которые тоже проделали большую работу, так как как клуб продолжительное время выступает в РПЛ, что дорогого стоит. Тем не менее, наша идея была привнести другой стиль. Хотелось бы, чтобы он внедрялся быстрее, но футболисты стараются, главное, у них нет сопротивления, что, мол, оставьте нас в покое, давайте играть, как раньше, давайте вернемся, к чему привыкли. Нас, как тренеров, это, конечно, радует, но хотелось бы, чтобы изменения быстрее воплощались в результат.
Многие факторы повлияли на то, что мы начали набирать очки только в конце первой части сезона и стали двигаться в правильном направлении. Но это нормальный процесс, чтобы поменять привычки, нужно время. Плюс мы как тренерский штаб адаптируемся к чемпионату. Уверен, что совместно с руководством клуба мы проделаем хорошую работу на трансферном рынке, чтобы точечно усилиться и добавить качества составу. Затем проведем сборы в Турции и будем как можно лучше готовы к 12 финалам, которые нас ждут весной. Концовка первой части чемпионата нас порадовала, мы остались в игре. Было бы печально, если бы не одержали эти победы, так как математически шансов остаться в РПЛ было бы немного. Сейчас они остаются, будем делать всё, чтобы побороться за сохранение места в элитном дивизионе.
– Вы почти полгода у руля «Пари НН». Кажется, что это был стрессовый период. Каким он стал для вас?
– Когда принимал вызов возглавить «Пари НН», знал, что будет нелегко. Я пришел в команду – давайте не будем скрывать – которая по спортивному принципу вылетела из РПЛ и сейчас переживает нелегкие времена. Нужно было менять привычки у футболистов – знал, что будет сложно.
Плюс нужно учитывать друге факторы: долго не было домашних матчей, невозможно не упомянуть, что усиление в плане игроков, которое мы планировали, хотелось получить раньше. Подготовительный период длился 3 – 3,5 недели, тогда как мои ассистенты в полном составе смогли приехать за 10-13 дней до старта чемпионата. Всё было не идеально: мне как главному тренеру хотелось получить все инструменты для подготовки к сезону и формирования состава, индивидуальных и командных взаимодействий, как можно раньше. Был непростой период, но в целом мы его вместе преодолели. Это нас закалило. Лично для меня это был новый опыт – новый чемпионат, новые трудности. Понимаю, что могло быть лучше. Но этот опыт сделает меня сильнее и, надеюсь, я могу много что ещё дать клубу и команде для развития.
«Пари НН» – молодой клуб, который хочет развиваться
– Ваш переход в «Пари НН» стал во многом неожиданностью для российской футбольной общественности? Как этот процесс выглядел с вашей стороны? Почему приняли решение продолжить тренерский путь в российском клубе?
– Это было решение, где нужно было всё взвесить и обсудить с семьей. После успешного этапа в «Арисе» я хотел работать с футболистами более высокого уровня, которых, несомненно, мог бы тренировать. Плюс еврокубки – это то, что меня всегда стимулирует, и сейчас, когда я смотрю на клубы, с которыми мы соперничали в Лиге Европы, появляется ностальгия – этого не хватало.
Но мы уже дважды общались с руководством «Пари НН». Бог любит троицу, поэтому, когда ко мне обратились в третий раз, с моей стороны было бы неуважительно оттягивать или искать аргументы, почему этот шаг был бы неправильным. Я знал руководителей «Пари НН», которые рассказали, каким хотят видеть клуб, большой плюс, что заинтересованность проявлял губернатор Нижегородской области Глеб Никитин – всегда приятно, когда это исходит от первого лица.
В итоге меня всё устроило. «Пари НН» – молодой, динамичный клуб, в котором работают молодые сотрудники уже с хорошим бэкграундом, опытом, знаниями, которые хотят развиваться. Я также вижу себя молодым, динамичным тренером, который хочет расти. Всегда приятно работать с теми, у кого единые цели. Поэтому я принял этот вызов.
– Вам и ранее задавали вопрос про возможность перехода в РПЛ. Тогда вы говорили, что это возможно, если понимаешь, с кем работать, и, если есть доверие тренеру. Вам возражали, что такого в России не встретишь. Тем не менее, вы в Нижнем Новгороде – получается, чувствуете это доверие со стороны руководства клуба?
– Думаю, что это везде так. Вспоминается, что, когда подписывал контракт с «Кайратом», там был пункт, что команда каждый сезон должна становиться чемпионом. Можно только представить, какие чувства у меня были как у молодого тренера. Я даже спросил у президента клуба Кайрата Боранбаева: «Я всё правильно понял, действительно, задача каждый год становиться чемпионом? Но ведь это такие условия»… Мне ответили: «А что ещё в спорте ценится, кроме первого места? Этот пункт – не значит, что мы отправим в отставку, если команда станет второй и задача будет не выполнена. Но всегда нужно ставить перед собой только максимальные цели». Так же у меня было и в «Арисе». Владелец клуба ценит только первое место и этим максимализмом заряжает футболистов, тренерский штаб, сотрудников клуба.
Согласен, что нужно всегда стремиться к максимуму. Не воспринимаю это как давление, наоборот, для меня привилегия работать в профессиональном спорте на должности главного тренера. Нужно дорожить этим, заниматься саморазвитием, повышать личностный уровень, заряжать этим своих помощников, футболистов, сотрудников офиса.
Что касается доверия руководства клуба, то не могу всем забраться в голову. Но надеюсь, что в моем лице видят не самого плохого тренера для клуба, который может повышать уровень футболистов. Спасибо, если это действительно так. Я и мой тренерский штаб всё делаем, чтобы становиться лучше и повышать уровень команды.
– Кстати, о тренерском штабе. Вы рассказывали, что перед переходом в «Пари НН» собрали ассистентов и сказали, что это отличный вызов. В чём вы его увидели? И как мотивировали тренерский штаб переехать в Россию?
– Понятно, что у каждого есть свои мечты и цели. И здесь мне также нужно было убедить своих ассистентов, потому что они видели меня в другом проекте – команде, которая будет бороться за высокие места. Но я сказал, что принял решение о переходе в «Пари НН» и что здесь нужно показать профессионализм, потому что мы будем работать в команде, где наши знания будут нужны ещё больше, чем в других местах. В этом смысле мы можем даже больше выиграть, чем проиграть.
Нет риска, что мы чего-то боимся или опасаемся потерять репутацию. Российская премьер-лига – сильный, качественный чемпионат, единственное только, что не хватает еврокубков. Это для нас шаг вперед. Сейчас вместе с помощниками стараемся выжимать максимум из тех условий, которые есть, и надеюсь, что это не останется незамеченным. Не говорю, что собираюсь покидать «Пари НН» завтра, но мне хочется расти и когда-нибудь доказывать на более высоком уровне.
Благодарен отцу, ему первому звоню после матчей
– Когда вы перешли в «Пари НН», то часть российской футбольной общественности приняла вас если не враждебно, то недружелюбно. Позволялись высказывания в ваш адрес, в том числе некорректные. Как вы на это реагируете?
– Когда мне что-то показывают, просят послушать или в приложении выскакивает подкаст, где говорят обо мне, это не остается незамеченным. Думаю, что я не первый и не последний тренер, которого критикуют. Что поделать, такой мир, такое общество. То же самое происходит не только в России, но и других странах, в том числе в Европе. Думаю, что есть специалисты, которых критикуют ещё жестче, отслеживают и оценивают каждый шаг.
Стараюсь абстрагироваться от этого. Поначалу эмоционально воспринимал, даже отвечал на какие-то высказывания, потом жалел об этом, потому что тем самым давал критикам повод и пищу для того, чтобы продолжать. Во многом я изменил отношение после случая с моим бывшим ассистентом по «Кайрату» Кириллом Кекером, который ушел из жизни. На мне это событие сильно отразилось. Я знал, насколько он чувствительный человек, так как часто с ним созванивался, и как от относился к критике. Вот так – не дай бог – одним мгновением жизнь может исчезнуть – и на этом всё. Нужно ценить, что есть, что мы живем, не болеем, что нас окружают близкие люди, которые поддерживают. В ответ – уважать и ценить людей, которые это всё дают.
Так что не надо обращать внимание на какие-то высказывания. Это всегда будет, потому что, к сожалению, зависть не отменить. Критикуют даже главного тренера «Краснодара» Мурада Мусаева, говорят, что он профессионально не играл в футбол, ещё что-то. Но Мусаев с «Краснодаром» стал чемпионом – и грех подбирать в его адрес какие-то критические слова, потому что он доказал своё тренерское достоинство. Когда говорят, что у него в распоряжении сильные футболисты, поэтому они выиграли, я даже не хочу этого слышать. Другие высказывания в прессе вижу. Например, агент Яя Туре критикует Хосепа Гвардиолу, дескать, что это за тренер. Если критике подвергается один из лучших тренеров всей футбольной эпохи, то о чем вообще можно говорить. Не хочется здесь ничего добавлять, потому что подобные критики этого не стоят.
– Не думали, что это может происходит из-за того, что вы – представитель европейской тренерской школы? Ведь даже тренировки вы проводите на русском, английском и немецком языках. В то же время вы тренерскую лицензию получали в России. Кем вы сами себя ощущаете – тренером европейской формации или носителем традиций тренерской школы постсоветского пространства?
– Верно, лицензию PRO я получил в Москве у профессора Андрея Лексакова. Считаю его эрудированным человеком и, пользуясь случаем, передаю ему привет. Не могу назвать себя выпускником той или иной тренерской школы. Хотя, конечно, я вырос в Германии и шире – в Европе – так как мы жили в других странах. Всегда говорил и говорю, что благодарен за эту возможность своему отцу, который играл в футбол и ближе к завершению карьеры получил возможность переехать. Это неоценимый опыт, так как изучаешь культуры других стран, расширяешь круг общения и на многие вещи смотришь по-другому.
Преподавание было на ином уровне, в Германии учился в школе, окончил университет, там же начал получать тренерские лицензии. Всё это формировало меня как личность. Прошел академию «Штутгарта», систему «Ред Булла», которую создавал Ральф Рангник. Знаю, что в России у него неоднозначная репутация. Но, по моему мнению, он и Пеп Гвардиола – специалисты, которые за последние 20 лет сильно реформировали футбол. Это факты, потому что сам изнутри изучал этот процесс в РБ «Лейпциг» и вижу, какой футбол сейчас. Очень благодарен этому опыту.
– Вы снова упомянули своего отца Николая Шпилевского – как сейчас у вас выстраиваются взаимоотношения? Можете с ним посоветоваться по рабочим или другим вопросам? Какую роль в вашей жизни играет семья?
– Мнение отца для меня всегда было важным. Ещё, когда я играл в академии «Штутгарта», хотел, чтобы он приходил на мои матчи и давал обратную связь. Она, кстати, была всегда критическая, даже если я хорошо сыграл. Отец меня дополнительно тренировал, и я даже в шутку говорил, что из-за него я карьеру раньше времени и закончил, потому что моему организму было сложно выдержать нагрузки ещё. Если без шуток, то у меня теплые отношения с семьей, я дорожу ими. А первый, с кем созваниваюсь после матча – отец. У него глаз-алмаз. Он никогда не дает советов, как мне играть, какую тактику выбрать, но хорошо видит индивидуальные действия и умеет оценивать игроков. Несомненно, для меня его мнение очень важно.
– Кто ваш главный болельщик – мама? Замечали, что она может оставлять комментарии в соцсетях…
– Мне кажется, моя мама в футболе разбирается лучше некоторых специалистов. Она из спортивной семьи, её папа – чемпион Европы по фехтованию, обладатель медалей Олимпийских игр. Плюс она замужем за бывшим футболистом, поэтому у нее хорошие знания. Мама искренне переживает за все клубы, в которых я работаю, в каких-то моментах меня защищает, конечно. Но я ей говорю, что ты моя мама, не надо всё принимать близко к сердцу, потому что, к сожалению, общество ждет комментариев. Она моя мама и остается моей мамой. Желаю ей долгих лет жизни.
Мой стиль – быть для игроков как старший брат
– Вы ведь хотели стать футболистом, но в юношеские годы получили травму, которая не позволила дальше играть. Это был тяжелый период?
– Что ни делается – к лучшему. Если бы продолжал, то не играл бы, а мучился, потому что я был «хрустальный», стоило только получить большие нагрузки, как у меня что-то сразу воспалялось и болело. Сейчас я понимаю, что мой организм не для профессионального спорта. А тогда, что я пережил – это были муки ада для меня и моей семьи. Поэтому мне не повезло и повезло одновременно. Повезло, потому что серьезные травмы пошли в переходный возраст, 15-16 лет. Объездил все ключевые места, которые мне рекомендовали, пока известный по работе в «Баварии» врач Ганс-Вильгельм Мюллер-Вольфарт не сказал: «Алексей, твой организм не для профессионального спорта, зачем ты мучаешь себя, лучше сконцентрироваться на другой деятельности».
Принять это было непросто, но я не сдавался и знал, что я хочу. Можно сказать, что отчасти в тренерскую профессию я попал случайно, потому что понимал, что это долгий, каменистый путь, но если начинать, то нужно быть лучшим в этом деле. Было очень непросто, в Германии высокая конкуренция, плюс я был иностранцем, а значит, мне нужно было быть значительно сильнее остальных. Я рано начал тренерскую деятельность, учился, старался развиваться, проявлял эмпатию к детям на первых этапах моей работы и получал положительные отзывы от родителей. Мне тоже понравилось заниматься тренерской деятельностью, я стал получать лицензии, учился в институте на спортивного менеджера, у меня было ещё 3-4 работы, своя футбольная школа, основная работа в спортивной школе, где я был заместителем директора. Постепенно пришел к тому, что мне хочется быть тренером и что если начинаю этот путь, то надо прикладывать максимальные усилия, чтобы достичь вершины.
– В какой момент пришли к мысли, что нужно переходить на тренерскую работу? Это правда, что однажды ехали на велосипеде, встретили знакомого тренера и решили присоединиться к команде?
– Я помню, с кем я играл, в каких командах потом мои партнеры оказались и чего добились. При всем уважении, мне было обидно, что у меня всё так произошло с игровой карьерой. Когда стало понятно, что продолжать невозможно, винил всё вокруг, спрашивал, почему я? Я был максималистом, кроме учебы, тренировался по 3-4 раза в день, отец ещё дополнительно меня дрессировал. Я жил футболом, мечтал стать футболистом, мой отец тоже хотел, чтобы я выбрал этот путь. И когда одним мгновением твоя мечта исчезает, это очень непросто. Но я понимал, что ещё молод, вся жизнь впереди.
Действительно, во время поездки на велосипеде встретил тренера сборной области, за которую играл. Он предложил стать ассистентом. Сначала тренировал детей 12-13 лет, а потом руководство доверило мне ребят 18-19 лет в тот момент, когда мне самому было 19. Это был сложный коллектив, на первые тренировки приходили по 7-8 человек, между которыми случались драки. Но уже через неделю мне стали звонить родители: «Алексей, что вы такого с ними сделали? Они горят желанием бежать на тренировки!» И действительно: со следующей недели на занятия стало ходить по 20-25 человек. Я ставил себя на равных с ними, считал, что нужно быть ближе к ребятам, чтобы они чувствовали мою поддержку и могли обратиться в любой момент. И с тех пор свой стиль не меняю. С одной стороны, я требовательный, с другой – мягкий. Кто-то считает это за слабость. Но я по отношению к команде как старший брат. Не знаю, правильно это или нет, но такой стиль мне близок.
С этого момента понял, что хочу большего. Получил лицензию С, B, в 21 или 22 года – А, а затем откликнулся на вакансию тренера в академию «Штутгарта». Меня приняли, провели собеседование, тестирование и сначала назначили ассистентом в команду U-13. На тот момент там работал уже возрастной, но очень успешный тренер, который воспитал игрока «Баварии» Сержа Гнабри. Он сразу сказал: «Формально я останусь главным тренером, но весь процесс за тобой». Честно, получал наслаждение. Мне 21 или 22 года, работаю с самыми одаренными и талантливыми ребятами в Германии, с которыми мы принимали участие в крутых турнирах против «Барселоны», «Аякса» и других топовых академий. Потом у меня были амбиции развиваться дальше и дальше, при том всегда ставил перед собой максимальные цели.
Вот, кстати, почему мне сложно даются поражения. Если мы проигрываем, это меня всегда задевает. Но в то же время поражения делают меня лучше, потому что критичен по отношению к себе и к тренерскому штабу, но через сомнения мы становимся сильнее.
– Насколько важно проходить эти этапы становления? Потому что нередко топовые игроки говорят, что если работать тренером, то сразу в РПЛ, а то и в топ-клубе. Какая у вас точка зрения?
– Мое мнение – это очень-очень важно. Потому что эти этапы формируют тебя как тренера. Понимаю великих футболистов, которые завершают карьеры в 37 – 40 лет. После того, как они поиграли на большом уровне, поработали с топовыми тренерами, сесть снова за парту и пройти путь обучения – это тяжело. Разумеется, они хотят оставаться в профессиональной среде, занять другую перспективу. Но ещё Валерий Лобановский сказал, что как игрок ты управляешь только собой, а тренер работает с коллективом из более чем 20 человек, которых нужно развивать, делать лучше, давать им эмоции и энергию. Тренер – это другая профессия, многие об этом забывают.
Бывшим футболистам посчастливилось, что сейчас они могут выбирать из большого количества топовых специалистов: ассистентов, аналитиков, психологов. В конце концов, они и делают всю работу, так как обладают знаниями, которые даются на первых ступенях тренерского обучения.
Не говорю, какой путь правильный. Он может быть разный, но я благодарен тому, что прошел. Сейчас я хочу продолжать в том же духе, расти, развиваться, стараться добиваться успеха. Но при этом точно знаю, что не буду в тренерской профессии до 70-80 лет. Когда-то мне хочется вернуться в академию, пусть не на тренерскую работу, но занять управленческую должность, чтобы выстраивать процессы, философию. Думаю, что, пройдя такой путь, мне будет легче вернуться к этому. А вот большим футболистам, закончившим карьеру, возвращаться и начинать снова, чуть посложнее.
– Почему такая идея? Это следствие вашего личного опыта, когда из-за высоких нагрузок пришлось раньше времени завершить игровую карьеру? Или в этой идее другой смысл?
– На мой взгляд, обратная связь от детей – самая честная. Конечно, не во всех возрастах, потому что, начиная с U-15, у ребят формируется характер, они преодолевают определенный период, становятся личностями – и здесь нужен другой подход. В целом, при правильной постановке вопроса, а сейчас многие страны что-то изменили, можно прийти к новому, и меня это подкупает.
Вообще, я всегда кайфую от того, как дети растут, развиваются. И когда видишь, что кто-то достигает топ-уровня, и вспоминаешь, как всё начиналось, как проводился скаутинг, когда в игрока никто не верил, а ты его нашел, хотя каждый тренер вносит свой вклад на пути становления, это приятно. Так что формирование академического тренерского цеха, когда все работают в одном направлении и дружно стремятся повышать уровень личностей, мне близок. Когда-то мне бы хотелось в академию вернуться.
Стиль «Барселоны» и голландская школа футбола повлияли так же, как и «Ред Булл»
– Вас принято считать выходцем школы и последователем стиля «Ред Булла». Но сами вы как будто не совсем согласны с этим?
– Работая в академии РБ «Лейпциг», у нас постоянно были дискуссии с коллегами. Тогда делался акцент на прессинге, начиная от чужих ворот и далее по вертикали вниз – как нужно это делать, как мы хотим отбирать мячи, переключаться. Это всё переносилось на юные возраста, где ребята уже бегут за мячом, и я всегда говорил, что их учить прессинговать не совсем правильно, потому что сначала их нужно сформировать в плане координации, техники, чтобы у них было желание приходить на тренировку. Поэтому я предлагал им разные платформы для упражнений, из разных видов спорта.
Мой подход был таким, что дети сначала должны научиться играть в футбол. Потому что, если ребенок обладает скоростными данными, то он их не растеряет. А в более старшем возрасте, когда добавляется масса и сила, то за счет точеных упражнений эти качества мы сможем только развивать. Но главное – чтобы ребята хотели играть в футбол: обводить, играли один в один в атаке, обороне, создавали преимущество 2 в 1, 2 в 2, 3 в 2, в маленьких пространствах, разной направленности. Некоторые тренеры в академии считали, что раз первая команда прессингует, то и U-10, U-11 в определенной структуре должны действовать так же.
Мое мировоззрение формировалось в том числе на других школах футбола. Например, Александр Глеб поспособствовал моей стажировке в «Барселоне», где я посмотрел, как готовят футболистов всех возрастов в Ла Масии. Также повлияла нидерландская школа футбола. Так постепенно формировался мой взгляд. В фазе прессинга, несомненно, должна присутствовать агрессия, в нем должны быть задействованы все футболисты. И это во всех командах сейчас так, хотя многие уже переходят на персональный прессинг. Футбол меняется, развивается, нужно смотреть, что применять, что нет с учетом того, какие игроки есть в распоряжении. Надо общаться, читать, получать знания и подбирать под команду правильные вещи.
– Если быть точнее, на кого из тренеров вы ориентируетесь? Кто вам ближе? Можете, например, пообщаться с Доменико Тедеско или Юлианом Нагельсманном?
– Мне хочется в пяти фазах, из которых состоит футбол, предоставлять ребятам разные опции: показывать их, тренировать, физически подготавливать, потому что это важный фактор в мировом футболе – нужно выдерживать интенсивность и ментально быть готовыми к нагрузкам.
Если говорить о профессиональном футболе, то здесь времени на раскачку нет. Права на ошибку тоже, потому что тренеры сейчас очень хорошо готовы. Важно правильно подбирать кадры, чтобы у футболистов было желание постоянно развиваться. Если всего этого нет, то будет сложно.
Игроки тоже видят и чувствуют, помощник ты для команды или нет. Мой подход, что мы как тренеры должны чувствовать ответственность, работать на совесть – все ли делается для развития игроков, правильно ли подается информация, делаем ли футболистов и команду лучше? Вот эта тяга тащит меня наверх, любить футбол и делать всё возможное. Я и ассистентов стараюсь стимулировать: присылаю подкасты, какую-то полезную информацию, чтобы и они тоже развивались.
Что касается тренеров, то общаюсь и с известными специалистами и с менее известными. Но у менее известных, бывало, даже мог почерпнуть больше, потому что у каждого свой взгляд, нет одного пути. Таким образом, ты лучше понимаешь и анализируешь, для чего было что-то сделано, как сделано, к чему, и адаптируешь под себя. Да, с Доменико Тедеско мы знакомы ещё по «Штутгарту». Не скажу, что мы друзья, но можем пообщаться. Последний раз виделись где-то год назад, он рассказывал про сборную Бельгии, этап работы в «Спартаке». Нагельсманн мне всегда импонировал, тоже с ним контактировали. Когда ездил в «Барселону», то встречался с Месси, Иньестой, Хави – всеми мировыми звездами, которые играли за сборные. Это было топ-событие, очень запоминающееся для меня. Сейчас удалось побывать на трех матчах АПЛ с участием «Арсенала», «Манчестер Сити» и «Кристал Пэлас». Например, в «Пэлас» работает австрийский специалист Оливер Гласнер. Тоже мне интересен как тренер.
– Ральфа Рангника вы также называется одним из самых значительных специалистов в современном футболе. Почему?
– Ральф – требовательный специалист, который умеет выстраивать клубы, что доказал с «Хоффенхаймом», который принял в третьем или четвертом дивизионе, и с «Ред Буллом». Перед Лейпцигом он работал в Зальцбурге, а теперь «Ред Булл» – это целая империя с клубами из США, Бразилии, Франции и даже Англии – к корпорации присоединился «Лидс Юнайтед». Он подбирал лучших специалистов во всех сферах, давал страсть и знания. Вместе со своим ментором, который, к сожалению, ушел из жизни два года назад, Рангник изучал киевское «Динамо» Валерия Лобановского, которое приезжало в Германию с товарищескими матчами. Они были поражены, насколько команда была подготовлена физически и в фазе против мяча. Они даже пересчитывали, точно ли команды играют 11 на 11 или 14 на 10 – настолько «Динамо» быстро перемещалось на спринтах и накрывало соперника. Так же анализировали и Арриго Сакки.
В итоге пришли к тому, что переняли стиль Виктора Маслова и Валерия Лобановского и адаптировали это в «Ред Булле» на современный лад. Никогда не забуду матч РБ «Лейпциг» – «Аякс». Несмотря на то, что голландский клуб со своим 4-3-3 славится позиционной атакой, «Лейпциг» полностью его переиграл. Это был показательный матч, и появился вопрос, можно ли так играть каждую неделю. В «Ред Булле» стали развивать науку, пришли к решению приобретать игроков не старше 22 лет, потому что они лучше готовы физически, быстрее восстанавливаются. На протяжении шести лет я видел, как выстраиваются эти процессы, и это для меня был большой опыт. Многому там научился.
Я за честность, за правду, иначе не могу смотреть в глаза
– Однажды вы произнесли фразу, что матчи «Пари НН» смотрят в Европе, и это произвело резонанс. Можете раскрыть, что вы имели в виду, чтобы у аудитории не было удивления?
– Я это сказал после матча с «Ахматом», на исход которого – давайте будем откровенны – повлияли судейские решения.
Я эмоциональный человек, когда работал в «Арисе», в первые полтора года меня считали тренером, который часто получает желтые карточки. Но там тоже был такие моменты. «Арис», хоть и старый клуб, только-только вышел в высшую лигу Кипра и при мне довольно быстро поднялся на вершину, обыгрывая большие исторические клубы. Местные этого не могли понять, в матчах принимались судейские решения, на которые я злился и говорил всё, что думаю об этом, в том числе на пресс-конференциях, за что меня даже штрафовали. Но я такой: за честность, за правду, иначе не могу в глаза смотреть. На Кипре говорили, что это за молодой специалист такой, что он нас тут учит. Но давайте так: или мы играем по правилам или без правил. Все хотят побеждать, но давайте делать это честно.
После матча с «Ахматом» я тоже был на эмоциях. Понятно, что, так как я жил в Европе, у меня там остались друзья, тренеры, с которыми я взаимодействовал. Они смотрят сейчас наши матчи, поддерживают меня, почему бы им не поболеть за меня во время наших игр. Так что они наблюдали этот матч. Я сказал, что игру смотрели в Европе, но эти слова стали резонансными.
– Если говорить о дне сегодняшнем. Первая половина сезона для «Пари НН» словно разделилась на две части – до матча с «Балтикой» и после. Команда стартовала с серии поражений, потом столкнулась ещё с одной. Вы – тренер, который побеждал в Казахстане и на Кипре. В этот момент не задавали себе вопрос, что происходит?
– Поражения – часть тренерской работы. Не всё бывает гладко, ты не можешь выигрывать каждый матч – неважно, в команде какого уровня работаешь. Когда проигрываешь, переживаешь, во всём копаешься – что не так, что нужно изменить. Но я пришел к выводу, что не всё сразу, на всё требуется время, особенно, когда происходят изменения в привычках футболистов. Я всегда шучу, что на тактической доске мы переиграем «Барселону», но на деле не всё так просто, на поле играют живые люди, соперники так же готовятся к нам, на результат влияет множество матчей. Свежий пример: мы готовились к матчу с «Акроном», и в день игры у Даниила Лесового воспалилась роговица глаза, существовал риск неучастия в игре и, если бы это произошло, это было бы уже другое. Лишь за час до матча благодаря работе медицинского штаба во главе с Самвелом Аллахвердяном удалось добиться, чтобы футболист смог сыграть и в результате Лесовой даже забил гол. Так что исход встречи – следствие многих факторов, в том числе фортуны.
Не скажу, что в первой части сезона мы плохо играли – во многих матчах на результат влияли нюансы, а где-то, если бы забили, он был совсем другим. Например, в матче с «Локомотивом» у нас был выше xG, а это статистический показатель, который не обманывает. Матч с «Краснодаром» получился качественным, мы достойно себя показали – забивай только первыми и не пропускай нелепые голы. Говорил и ранее: ребята действуют на максимуме возможностей, ни у кого нет безразличия, если и можно предъявить какие-то претензии, то очень точечно, и это наша задача держать футболистов в тонусе. Бывают хорошие матчи, бывают плохие. Мы должны не забывать, мы – «Пари НН», и нам, чтобы добиваться результата, нужно каждый раз быть на вершине в техническом, физическом и тактическом плане. Плюс также важен фактор удачи, чтобы она не отворачивалась. Тогда есть шанс брать очки.
– Вы часто перед матчами или прямо во время них что-то пишете в тетради. Что это за заметки?
– До игры готовлю записи, что мы тренировали, расписываю по позициям. Плюс учитываю возможные изменения, если наша структура не будет работать или соперник иначе действует. Расписываю, как мы можем в таких ситуациях действовать, что перестроить, учитывая множество нюансов.
Наибольшее количество изменений происходит в перерыве. Ассистенты готовят анализ, как мы действовали в различных фазах, чтобы мы понимали, что получилось, что нет, как соперник играл, что нам нужно изменить. Во втором тайме уже сложно что-то привнести новое, кроме того, что игроки уже знают и понимают. Мое влияние на игру может быть только эмоциональным. Слышал, как в одном из подкастов говорили, что, если тренер проявляет эмоции на бровке, значит, он плохо подготовил свою команду на неделе. Это полнейший бред! Приведу пример. Юрген Клопп как-то рассказал, что однажды созвонился с сыном, и тот сказал: «Папа, ты на бровке как псих себя ведешь». На что Клопп ответил: «Я знаю. Да, бывает, кричу не пойми что, но футболисты должны чувствовать, что я за ними, как гора». Так же и я помогаю ребятам выдерживать структуру, особенно против мяча, чтобы была компактность. Просто сидеть, как памятник, и чего-то ждать для меня неправильно. Я эмоциональный тренер и человек, наш стиль требует интенсивности, и я хочу, чтобы ребята ментально были в игре, они должны чувствовать, что идет матч, быть сфокусированы в том числе на стандартных положениях. Я могу на это воздействовать. А говорить, что тренер эмоциональный, потому что вся подготовительная неделя пошла не так, это бред.
– Вы говорите, что эмоциональный тренер и человек. Но в РПЛ пока не получили ни одной желтой карточки…
– Это опыт. В мой последний сезон в «Арисе» провел анализ предыдущего и понял, что в тех матчах, где меня не было, команда играла не с такой энергией, как при мне. Плюс ребята сами признавались, что чего-то не хватает.
Можно сказать, что это была тренерская команда, футболисты были управляемыми, у нас сложился симбиоз, и когда это исчезало, это сказывалось на результате. И на трибуне во время матчей не мог находиться, для меня это был ад, я очень переживал и выплескивал много эмоций. В конце концов, даже наш аналитик сказал: «Алексей, ты должен возвращаться на бровку, ты просто не можешь здесь находиться». Я провел анализ, понял, что лучше не реагировать на судейские решения, потому что не могу на них повлиять, но могу дать повод потом арбитрам меня наказывать. Пришел к выводу, что лучше сосредоточиться на игре и быть помощником команде.
Результаты начала сезона – нехватка времени на подготовку
– Продолжая тему сезона, есть ощущение, что к матчу с «Балтикой» вы разобрались с командой, лучше адаптировались к РПЛ, сами стали спокойнее. Это так?
– Мое мнение – это исключительно нехватка времени, у нас почти не было подготовительного периода к сезону. Поэтому я рад, что сейчас это время будет. Последний раз подобный длительный период подготовки был в «Кайрате». Там мы где-то полгода тренировались и в результате показали себя так, что в концовке сезона даже добавили в интенсивности по сравнению с началом. Поэтому сейчас багажа должно хватить с прицелом даже на следующий сезон, неважно, кто будет главным тренером «Пари НН» - Шпилевский, Петров или Сидоров.
Летом у нас было всего три недели на подготовку. Это новый коллектив, нужно было время познакомиться с ребятами, им – с нашими требованиями. Плюс новые игроки поздно к нам присоединились, а когда начался сезон, некоторые из них отлучались в сборные и их в совокупности не было около месяца, да ещё возвращались порой оттуда с травмами, тогда как остальные с хорошей интенсивностью продолжали готовиться дальше. Так что нам не хватило времени и только сейчас мы приближаемся к тому моменту, как это должно было быть в начале сезона.
– Перед стартом чемпионата было заявлено, что «Пари НН» должен бороться за попадание в первую десятку. Не считаете, что после этого команда и клуб в целом столкнулись с эффектом завышенных ожиданий? В то же время вы в одном из интервью говорили, что нужно ставить максимальные цели, даже если их почти невозможно выполнить. Как вы на это смотрите, какой ваш подход?
– Я считаю, что задачи нужно ставить внутри коллектива при закрытых дверях, а не говорить об этом публично, потому что люди потом витают в иллюзиях. Я сам слышал, что у «Пари НН» на топ-уровне то-то и то-то, почему тренер не может обыграть «Зенит» и «Краснодар» по 5:0.
Я столкнулся с реалиями, когда пришел и проанализировал всё, что здесь есть. У нас фантастический стадион, красивый город, несомненно, присутствуют условия для роста. Но здесь так же очень-очень много минусов, мы должны их понять, найти, и вместе идти, глядя в одно направление.
Я всегда говорю и говорил руководителям, что просто купить футболистов, потом поставить их, как вазы в шкаф, а затем раз в неделю на выходных доставать из шкафа и расставлять на поле – так не пойдет. Игроков нужно тренировать, восстанавливать, готовить. И здесь много вопросов. Как мы готовим игроков? Кого готовим? Готовы ли они ментально, тактически, технически? Какой у них возраст? Мне кажется, у нас одна из самых молодых команд в РПЛ. Мы также должны понимать, откуда футболисты пришли, из каких клубов, какой у них бэкграунд развития. Многие об этом забывают.
Не хочется об этом вспоминать, но я вынужден сделать это. Когда я работал в «Арисе», мы продали игроков на 12,5 миллионов евро – это рекорд в кипрском футболе. На Кипре привыкли брать возрастных игроков, которые дают результат, но что потом? Мы хотели и продавать футболистов, и развивать их, и добиваться результата. На это потребовалось время, но мы шли с клубом в одном направлении. И здесь также нужно время. Все хотят видеть результат сразу, здесь и сейчас. Но так это не работает. Мы работаем с живыми людьми, у которых разное прошлое. И всё это надо учитывать.
– Так совпало, что результаты стали меняться после появления Алекса Сарфо. Вы видите в этом прямую корреляцию?
– Будет некорректно выделять только Сарфо, поскольку вся команда, весь коллектив приложили усилия к исправлению ситуации. Но, когда я спросил у владельца «Ариса», есть ли возможность арендовать Алекса и узнал, что его готовы отпустить и взять на себя зарплату, а она у игрока небольшая, я убедил руководство клуба взять его, хоть он на тот момент был травмирован.
Я знаю уровень Сарфо, что он может дать коллективу. Но, опять-таки, до этого мы с ним работал три года, взяв из африканского клуба. Для Алекса переезд в Европу получился эмоциональным, но что меня в нем поражает – это характер. Он готов слушать тренера, повышать свой уровень. И что особенно хорошо, с тех пор не изменился, остался таким же. Это говорит о его воспитании. Сарфо всегда выкладывается на максимуме, и мне приятно работать с такими футболистами. Уже сейчас Алекс во многом пример для молодых игроков его категории. Рад, что Сарфо к нам присоединился и надеюсь, что после предсезонной подготовки другие молодые игроки смогут поднять свой ментальный уровень.
Важно выстроить костяк игроков на ближайшие 12 финалов
– После матча с «Зенитом» вы сказали, что необходимо провести встречу с руководством клуба и определиться, какой путь у клуба, как он будет развиваться. Какое видение у вас?
– У нас была встреча с новым спортивным директором Антоном Евменовым. Рад, что он у него есть видение, как будет происходить развитие, и считаю эту стратегию правильной. Мы также встречались с губернатором Нижегородской области Глебом Никитиным и обсудили разные вопросы. Понимаю возможности клуба, но также понимаю, что при правильной работе скаутингового отдела, руководства, можно выстроить интересный клуб, который за счет поиска, развития и последующей продажи игроков может окупаться. Также, если футбол будет меняться, в плане посещаемости мы будем расти. Здесь всё в совокупности. У нас должна быть единая цель, мы не имеем права совершать глупые ошибки. Не должно быть такого, что кто-то один принимает решения. Мы должны четко анализировать и стараться исключать ошибочные действия.
– Что будет происходить зимой? Клуб будет анализировать состав и стараться распределить игроков по другим командам? Или фокус будет на усиление – и какое оно будет: точечное или в каждую линию?
– У ребят есть действующие контракты, никто не собирается их выгонять, со всеми будем общаться, как это было летом, но теперь уже с участием Антона Евменова. Поговорим, озвучим наше видение, думаю, что и ребята сами понимают, как идет их развитие, как вообще здесь всё выстраивается на будущее. Посмотрим. Это такой период, где что-то может поменяться. У тренерского штаба есть представления, кто может измениться, у кого есть потенциал для роста или лучше пожать друг другу руку и сказать, что разумнее пойти другим путем.
Футбол двигается вперед, время идет, а в профессиональном спорте его нет. Сейчас важно выстроить костяк игроков на предстоящие 12 финалов, в которых мы можем быть уверенными, и с которыми можем добиваться результата. Не хочу, чтобы в команде были футболисты, которым безразлична ситуация. Не раз говорил им – цените, что вы профессиональные футболисты, что вы получаете зарплату, играете в РПЛ. За эту возможность нужно биться, бороться. Мне хочется это чувствовать с первого дня на сборах.
– В этом контексте, если говорить о персоналиях, каковы перспективы Валерия Царукяна? Он получал не так много игрового времени, а в матче с «Динамо» из Махачкалы была обратная замена. Означает ли это, что у него шансы претендовать на стартовый состав или даже обойму невелики?
– Всегда нелегко говорить про футболистов, особенно публично, потому что, прежде всего, вижу в них личностей, оцениваю в том числе качества характера и мне со всеми хочется оставаться в теплых отношениях, хотя это и не всегда возможно. Валера как раз один из таких случаев. Как человек он мне импонирует и хочется пожелать ему играть, и получать радость от футбола, потому что он действительно футбол любит.
Но на данный момент ситуация для него непростая. В российском футболе в принципе много физики, и матч с «Динамо» показал, что Царукяну было сложно вести борьбу и проявлять яркие качества в последней трети поля, где он может обвести или обострить игру. Валера провел сильный домашний кубковый матч со «Спартаком», но потом я увидел какую-то стагнацию. Не знаю, может быть, он остановился на этом или подумал, что так всё будет дальше развиваться. Летом он надолго выпал из-за травмы и были вопросы, почему так, и готов ли он сам прикладывать усилия, чтобы как можно быстрее вернуться в строй. Всё в совокупности.
Не хочу публично что-то говорить, вынуждать к каким-то действиям или кого-то приговаривать. Но Царукян – один из тех, кому будет действительно тяжело завоевать место в основном составе.
– Хуан Боселли ярко провел первую часть сезона, только в РПЛ забив семь мячей. Вы ждете игрока на первом сборе?
– Что значит жду? Если Хуан не приедет на сбор, думаю, он останется как минимум без одной месячной зарплаты. Он это знает, как и все ребята, что, если во время отпуска не будет выполнен хотя бы один бег, что мы давали как домашнее задание, это скажется на их зарплате. Мы предупредили, что футболисты должны прибыть на сбор в другой физической форме, потому что времени на раскачку не будет.
Я жду Хуана, уверен, что сезон он закончит в нашей команде. Что будет дальше, не знает никто. Думаю, что он стремится пойти на повышение. Но и мы как клуб сосредоточены на том, что он качественно проведет 12 финалов, сможет забить, отдать и помочь команде.
– Точно ли есть уверенность, что игрок продолжит выступать за «Пари НН»?
– Чувствую и уверен, что этот сезон он завершит в нашей команде, хотя в футболе невозможно ничего предсказать, события меняются очень быстро. Но, думаю, что Хуан сможет в предстоящих матчах улучшить статистику и ещё больше поднять к себе интерес. А там посмотрим, какой будет путь.
Нужно ценить время и пользоваться моментом, чтобы потом не сожалеть
– Какой зимняя пауза будет для вас? В одном из интервью вы рассказываете, что любите бегать по утрам…
– Проведу время с семьей, потому что близкие больше всех переживают, а дети почти меня не видят и всегда говорят: «Папа, ты опять куда-то уезжаешь». Так что буду с ними. Также хочу несколько дней провести с женой наедине, а затем будет интенсивная подготовка к сезону. Мы будем постоянно на связи с тренерским штабом, руководством клуба, будем составлять списки, обсуждать игроков. Время будет очень насыщенное, оно быстро пролетит – уже в январе у команды будет тестирование, после чего начнутся сборы.
Почти весь отпуск пройдет на Кипре, где будет много дел. Но также поставил в свой график, что каждое утро будет начинаться с бега. Так буду вдохновлять себя.
– И финальное – философский вопрос. Что для вас гармония и счастье?
– Когда близкие проводят время вместе, не ругаются, любят, ценят и уважают друг друга. Время быстро летит, нужно дорожить такими моментами.
Так что всем болельщикам, футболистам, сотрудникам клуба пожелаю ценить это время, относиться с любовью. Время уходит быстро, потом жалеешь об упущенных возможностях, спрашиваешь с себя, что должен был сделать.
Желаю не сожалеть и, если есть что-то на уме, воспользоваться моментом. Не нужно долго думать, чтобы потом не сожалеть.
Во время зимней паузы главный тренер «Пари НН» Алексей Шпилевский дал интервью клубной пресс-службе.
Приводим текстовую версию полуторачасового разговора, в котором 37-летний специалист дал оценку первой части сезона, рассказал о своем профессиональном пути, взглядах на футбол, а также поделился мыслями о подготовке команды к весеннему этапу чемпионата.
Был непростой период, но он нас закалил
– Первая часть сезона в РПЛ завершена. Для «Пари НН» концовка получилась успешной – две выездные победы над «Акроном» и махачкалинским «Динамо», которые позволили подняться на 14 место в турнирной таблице. С какими чувствами вы ушли на зимнюю паузу?
– Победы перед над «Акроном» и «Динамо» были важными для всего клуба – команды, болельщиков, офисных сотрудников. Все переживают и ждут, что «Пари НН» будет процветать и делать шаги вперед. Нам тоже этого хочется, так как мы планировали начать эпоху нового по сравнению с тем, что было до этого – ни в коем случае не упрекая моих предшественников, которые тоже проделали большую работу, так как как клуб продолжительное время выступает в РПЛ, что дорогого стоит. Тем не менее, наша идея была привнести другой стиль. Хотелось бы, чтобы он внедрялся быстрее, но футболисты стараются, главное, у них нет сопротивления, что, мол, оставьте нас в покое, давайте играть, как раньше, давайте вернемся, к чему привыкли. Нас, как тренеров, это, конечно, радует, но хотелось бы, чтобы изменения быстрее воплощались в результат.
Многие факторы повлияли на то, что мы начали набирать очки только в конце первой части сезона и стали двигаться в правильном направлении. Но это нормальный процесс, чтобы поменять привычки, нужно время. Плюс мы как тренерский штаб адаптируемся к чемпионату. Уверен, что совместно с руководством клуба мы проделаем хорошую работу на трансферном рынке, чтобы точечно усилиться и добавить качества составу. Затем проведем сборы в Турции и будем как можно лучше готовы к 12 финалам, которые нас ждут весной. Концовка первой части чемпионата нас порадовала, мы остались в игре. Было бы печально, если бы не одержали эти победы, так как математически шансов остаться в РПЛ было бы немного. Сейчас они остаются, будем делать всё, чтобы побороться за сохранение места в элитном дивизионе.
– Вы почти полгода у руля «Пари НН». Кажется, что это был стрессовый период. Каким он стал для вас?
– Когда принимал вызов возглавить «Пари НН», знал, что будет нелегко. Я пришел в команду – давайте не будем скрывать – которая по спортивному принципу вылетела из РПЛ и сейчас переживает нелегкие времена. Нужно было менять привычки у футболистов – знал, что будет сложно.
Плюс нужно учитывать друге факторы: долго не было домашних матчей, невозможно не упомянуть, что усиление в плане игроков, которое мы планировали, хотелось получить раньше. Подготовительный период длился 3 – 3,5 недели, тогда как мои ассистенты в полном составе смогли приехать за 10-13 дней до старта чемпионата. Всё было не идеально: мне как главному тренеру хотелось получить все инструменты для подготовки к сезону и формирования состава, индивидуальных и командных взаимодействий, как можно раньше. Был непростой период, но в целом мы его вместе преодолели. Это нас закалило. Лично для меня это был новый опыт – новый чемпионат, новые трудности. Понимаю, что могло быть лучше. Но этот опыт сделает меня сильнее и, надеюсь, я могу много что ещё дать клубу и команде для развития.
«Пари НН» – молодой клуб, который хочет развиваться
– Ваш переход в «Пари НН» стал во многом неожиданностью для российской футбольной общественности? Как этот процесс выглядел с вашей стороны? Почему приняли решение продолжить тренерский путь в российском клубе?
– Это было решение, где нужно было всё взвесить и обсудить с семьей. После успешного этапа в «Арисе» я хотел работать с футболистами более высокого уровня, которых, несомненно, мог бы тренировать. Плюс еврокубки – это то, что меня всегда стимулирует, и сейчас, когда я смотрю на клубы, с которыми мы соперничали в Лиге Европы, появляется ностальгия – этого не хватало.
Но мы уже дважды общались с руководством «Пари НН». Бог любит троицу, поэтому, когда ко мне обратились в третий раз, с моей стороны было бы неуважительно оттягивать или искать аргументы, почему этот шаг был бы неправильным. Я знал руководителей «Пари НН», которые рассказали, каким хотят видеть клуб, большой плюс, что заинтересованность проявлял губернатор Нижегородской области Глеб Никитин – всегда приятно, когда это исходит от первого лица.
В итоге меня всё устроило. «Пари НН» – молодой, динамичный клуб, в котором работают молодые сотрудники уже с хорошим бэкграундом, опытом, знаниями, которые хотят развиваться. Я также вижу себя молодым, динамичным тренером, который хочет расти. Всегда приятно работать с теми, у кого единые цели. Поэтому я принял этот вызов.
– Вам и ранее задавали вопрос про возможность перехода в РПЛ. Тогда вы говорили, что это возможно, если понимаешь, с кем работать, и, если есть доверие тренеру. Вам возражали, что такого в России не встретишь. Тем не менее, вы в Нижнем Новгороде – получается, чувствуете это доверие со стороны руководства клуба?
– Думаю, что это везде так. Вспоминается, что, когда подписывал контракт с «Кайратом», там был пункт, что команда каждый сезон должна становиться чемпионом. Можно только представить, какие чувства у меня были как у молодого тренера. Я даже спросил у президента клуба Кайрата Боранбаева: «Я всё правильно понял, действительно, задача каждый год становиться чемпионом? Но ведь это такие условия»… Мне ответили: «А что ещё в спорте ценится, кроме первого места? Этот пункт – не значит, что мы отправим в отставку, если команда станет второй и задача будет не выполнена. Но всегда нужно ставить перед собой только максимальные цели». Так же у меня было и в «Арисе». Владелец клуба ценит только первое место и этим максимализмом заряжает футболистов, тренерский штаб, сотрудников клуба.
Согласен, что нужно всегда стремиться к максимуму. Не воспринимаю это как давление, наоборот, для меня привилегия работать в профессиональном спорте на должности главного тренера. Нужно дорожить этим, заниматься саморазвитием, повышать личностный уровень, заряжать этим своих помощников, футболистов, сотрудников офиса.
Что касается доверия руководства клуба, то не могу всем забраться в голову. Но надеюсь, что в моем лице видят не самого плохого тренера для клуба, который может повышать уровень футболистов. Спасибо, если это действительно так. Я и мой тренерский штаб всё делаем, чтобы становиться лучше и повышать уровень команды.
– Кстати, о тренерском штабе. Вы рассказывали, что перед переходом в «Пари НН» собрали ассистентов и сказали, что это отличный вызов. В чём вы его увидели? И как мотивировали тренерский штаб переехать в Россию?
– Понятно, что у каждого есть свои мечты и цели. И здесь мне также нужно было убедить своих ассистентов, потому что они видели меня в другом проекте – команде, которая будет бороться за высокие места. Но я сказал, что принял решение о переходе в «Пари НН» и что здесь нужно показать профессионализм, потому что мы будем работать в команде, где наши знания будут нужны ещё больше, чем в других местах. В этом смысле мы можем даже больше выиграть, чем проиграть.
Нет риска, что мы чего-то боимся или опасаемся потерять репутацию. Российская премьер-лига – сильный, качественный чемпионат, единственное только, что не хватает еврокубков. Это для нас шаг вперед. Сейчас вместе с помощниками стараемся выжимать максимум из тех условий, которые есть, и надеюсь, что это не останется незамеченным. Не говорю, что собираюсь покидать «Пари НН» завтра, но мне хочется расти и когда-нибудь доказывать на более высоком уровне.
Благодарен отцу, ему первому звоню после матчей
– Когда вы перешли в «Пари НН», то часть российской футбольной общественности приняла вас если не враждебно, то недружелюбно. Позволялись высказывания в ваш адрес, в том числе некорректные. Как вы на это реагируете?
– Когда мне что-то показывают, просят послушать или в приложении выскакивает подкаст, где говорят обо мне, это не остается незамеченным. Думаю, что я не первый и не последний тренер, которого критикуют. Что поделать, такой мир, такое общество. То же самое происходит не только в России, но и других странах, в том числе в Европе. Думаю, что есть специалисты, которых критикуют ещё жестче, отслеживают и оценивают каждый шаг.
Стараюсь абстрагироваться от этого. Поначалу эмоционально воспринимал, даже отвечал на какие-то высказывания, потом жалел об этом, потому что тем самым давал критикам повод и пищу для того, чтобы продолжать. Во многом я изменил отношение после случая с моим бывшим ассистентом по «Кайрату» Кириллом Кекером, который ушел из жизни. На мне это событие сильно отразилось. Я знал, насколько он чувствительный человек, так как часто с ним созванивался, и как от относился к критике. Вот так – не дай бог – одним мгновением жизнь может исчезнуть – и на этом всё. Нужно ценить, что есть, что мы живем, не болеем, что нас окружают близкие люди, которые поддерживают. В ответ – уважать и ценить людей, которые это всё дают.
Так что не надо обращать внимание на какие-то высказывания. Это всегда будет, потому что, к сожалению, зависть не отменить. Критикуют даже главного тренера «Краснодара» Мурада Мусаева, говорят, что он профессионально не играл в футбол, ещё что-то. Но Мусаев с «Краснодаром» стал чемпионом – и грех подбирать в его адрес какие-то критические слова, потому что он доказал своё тренерское достоинство. Когда говорят, что у него в распоряжении сильные футболисты, поэтому они выиграли, я даже не хочу этого слышать. Другие высказывания в прессе вижу. Например, агент Яя Туре критикует Хосепа Гвардиолу, дескать, что это за тренер. Если критике подвергается один из лучших тренеров всей футбольной эпохи, то о чем вообще можно говорить. Не хочется здесь ничего добавлять, потому что подобные критики этого не стоят.
– Не думали, что это может происходит из-за того, что вы – представитель европейской тренерской школы? Ведь даже тренировки вы проводите на русском, английском и немецком языках. В то же время вы тренерскую лицензию получали в России. Кем вы сами себя ощущаете – тренером европейской формации или носителем традиций тренерской школы постсоветского пространства?
– Верно, лицензию PRO я получил в Москве у профессора Андрея Лексакова. Считаю его эрудированным человеком и, пользуясь случаем, передаю ему привет. Не могу назвать себя выпускником той или иной тренерской школы. Хотя, конечно, я вырос в Германии и шире – в Европе – так как мы жили в других странах. Всегда говорил и говорю, что благодарен за эту возможность своему отцу, который играл в футбол и ближе к завершению карьеры получил возможность переехать. Это неоценимый опыт, так как изучаешь культуры других стран, расширяешь круг общения и на многие вещи смотришь по-другому.
Преподавание было на ином уровне, в Германии учился в школе, окончил университет, там же начал получать тренерские лицензии. Всё это формировало меня как личность. Прошел академию «Штутгарта», систему «Ред Булла», которую создавал Ральф Рангник. Знаю, что в России у него неоднозначная репутация. Но, по моему мнению, он и Пеп Гвардиола – специалисты, которые за последние 20 лет сильно реформировали футбол. Это факты, потому что сам изнутри изучал этот процесс в РБ «Лейпциг» и вижу, какой футбол сейчас. Очень благодарен этому опыту.
– Вы снова упомянули своего отца Николая Шпилевского – как сейчас у вас выстраиваются взаимоотношения? Можете с ним посоветоваться по рабочим или другим вопросам? Какую роль в вашей жизни играет семья?
– Мнение отца для меня всегда было важным. Ещё, когда я играл в академии «Штутгарта», хотел, чтобы он приходил на мои матчи и давал обратную связь. Она, кстати, была всегда критическая, даже если я хорошо сыграл. Отец меня дополнительно тренировал, и я даже в шутку говорил, что из-за него я карьеру раньше времени и закончил, потому что моему организму было сложно выдержать нагрузки ещё. Если без шуток, то у меня теплые отношения с семьей, я дорожу ими. А первый, с кем созваниваюсь после матча – отец. У него глаз-алмаз. Он никогда не дает советов, как мне играть, какую тактику выбрать, но хорошо видит индивидуальные действия и умеет оценивать игроков. Несомненно, для меня его мнение очень важно.
– Кто ваш главный болельщик – мама? Замечали, что она может оставлять комментарии в соцсетях…
– Мне кажется, моя мама в футболе разбирается лучше некоторых специалистов. Она из спортивной семьи, её папа – чемпион Европы по фехтованию, обладатель медалей Олимпийских игр. Плюс она замужем за бывшим футболистом, поэтому у нее хорошие знания. Мама искренне переживает за все клубы, в которых я работаю, в каких-то моментах меня защищает, конечно. Но я ей говорю, что ты моя мама, не надо всё принимать близко к сердцу, потому что, к сожалению, общество ждет комментариев. Она моя мама и остается моей мамой. Желаю ей долгих лет жизни.
Мой стиль – быть для игроков как старший брат
– Вы ведь хотели стать футболистом, но в юношеские годы получили травму, которая не позволила дальше играть. Это был тяжелый период?
– Что ни делается – к лучшему. Если бы продолжал, то не играл бы, а мучился, потому что я был «хрустальный», стоило только получить большие нагрузки, как у меня что-то сразу воспалялось и болело. Сейчас я понимаю, что мой организм не для профессионального спорта. А тогда, что я пережил – это были муки ада для меня и моей семьи. Поэтому мне не повезло и повезло одновременно. Повезло, потому что серьезные травмы пошли в переходный возраст, 15-16 лет. Объездил все ключевые места, которые мне рекомендовали, пока известный по работе в «Баварии» врач Ганс-Вильгельм Мюллер-Вольфарт не сказал: «Алексей, твой организм не для профессионального спорта, зачем ты мучаешь себя, лучше сконцентрироваться на другой деятельности».
Принять это было непросто, но я не сдавался и знал, что я хочу. Можно сказать, что отчасти в тренерскую профессию я попал случайно, потому что понимал, что это долгий, каменистый путь, но если начинать, то нужно быть лучшим в этом деле. Было очень непросто, в Германии высокая конкуренция, плюс я был иностранцем, а значит, мне нужно было быть значительно сильнее остальных. Я рано начал тренерскую деятельность, учился, старался развиваться, проявлял эмпатию к детям на первых этапах моей работы и получал положительные отзывы от родителей. Мне тоже понравилось заниматься тренерской деятельностью, я стал получать лицензии, учился в институте на спортивного менеджера, у меня было ещё 3-4 работы, своя футбольная школа, основная работа в спортивной школе, где я был заместителем директора. Постепенно пришел к тому, что мне хочется быть тренером и что если начинаю этот путь, то надо прикладывать максимальные усилия, чтобы достичь вершины.
– В какой момент пришли к мысли, что нужно переходить на тренерскую работу? Это правда, что однажды ехали на велосипеде, встретили знакомого тренера и решили присоединиться к команде?
– Я помню, с кем я играл, в каких командах потом мои партнеры оказались и чего добились. При всем уважении, мне было обидно, что у меня всё так произошло с игровой карьерой. Когда стало понятно, что продолжать невозможно, винил всё вокруг, спрашивал, почему я? Я был максималистом, кроме учебы, тренировался по 3-4 раза в день, отец ещё дополнительно меня дрессировал. Я жил футболом, мечтал стать футболистом, мой отец тоже хотел, чтобы я выбрал этот путь. И когда одним мгновением твоя мечта исчезает, это очень непросто. Но я понимал, что ещё молод, вся жизнь впереди.
Действительно, во время поездки на велосипеде встретил тренера сборной области, за которую играл. Он предложил стать ассистентом. Сначала тренировал детей 12-13 лет, а потом руководство доверило мне ребят 18-19 лет в тот момент, когда мне самому было 19. Это был сложный коллектив, на первые тренировки приходили по 7-8 человек, между которыми случались драки. Но уже через неделю мне стали звонить родители: «Алексей, что вы такого с ними сделали? Они горят желанием бежать на тренировки!» И действительно: со следующей недели на занятия стало ходить по 20-25 человек. Я ставил себя на равных с ними, считал, что нужно быть ближе к ребятам, чтобы они чувствовали мою поддержку и могли обратиться в любой момент. И с тех пор свой стиль не меняю. С одной стороны, я требовательный, с другой – мягкий. Кто-то считает это за слабость. Но я по отношению к команде как старший брат. Не знаю, правильно это или нет, но такой стиль мне близок.
С этого момента понял, что хочу большего. Получил лицензию С, B, в 21 или 22 года – А, а затем откликнулся на вакансию тренера в академию «Штутгарта». Меня приняли, провели собеседование, тестирование и сначала назначили ассистентом в команду U-13. На тот момент там работал уже возрастной, но очень успешный тренер, который воспитал игрока «Баварии» Сержа Гнабри. Он сразу сказал: «Формально я останусь главным тренером, но весь процесс за тобой». Честно, получал наслаждение. Мне 21 или 22 года, работаю с самыми одаренными и талантливыми ребятами в Германии, с которыми мы принимали участие в крутых турнирах против «Барселоны», «Аякса» и других топовых академий. Потом у меня были амбиции развиваться дальше и дальше, при том всегда ставил перед собой максимальные цели.
Вот, кстати, почему мне сложно даются поражения. Если мы проигрываем, это меня всегда задевает. Но в то же время поражения делают меня лучше, потому что критичен по отношению к себе и к тренерскому штабу, но через сомнения мы становимся сильнее.
– Насколько важно проходить эти этапы становления? Потому что нередко топовые игроки говорят, что если работать тренером, то сразу в РПЛ, а то и в топ-клубе. Какая у вас точка зрения?
– Мое мнение – это очень-очень важно. Потому что эти этапы формируют тебя как тренера. Понимаю великих футболистов, которые завершают карьеры в 37 – 40 лет. После того, как они поиграли на большом уровне, поработали с топовыми тренерами, сесть снова за парту и пройти путь обучения – это тяжело. Разумеется, они хотят оставаться в профессиональной среде, занять другую перспективу. Но ещё Валерий Лобановский сказал, что как игрок ты управляешь только собой, а тренер работает с коллективом из более чем 20 человек, которых нужно развивать, делать лучше, давать им эмоции и энергию. Тренер – это другая профессия, многие об этом забывают.
Бывшим футболистам посчастливилось, что сейчас они могут выбирать из большого количества топовых специалистов: ассистентов, аналитиков, психологов. В конце концов, они и делают всю работу, так как обладают знаниями, которые даются на первых ступенях тренерского обучения.
Не говорю, какой путь правильный. Он может быть разный, но я благодарен тому, что прошел. Сейчас я хочу продолжать в том же духе, расти, развиваться, стараться добиваться успеха. Но при этом точно знаю, что не буду в тренерской профессии до 70-80 лет. Когда-то мне хочется вернуться в академию, пусть не на тренерскую работу, но занять управленческую должность, чтобы выстраивать процессы, философию. Думаю, что, пройдя такой путь, мне будет легче вернуться к этому. А вот большим футболистам, закончившим карьеру, возвращаться и начинать снова, чуть посложнее.
– Почему такая идея? Это следствие вашего личного опыта, когда из-за высоких нагрузок пришлось раньше времени завершить игровую карьеру? Или в этой идее другой смысл?
– На мой взгляд, обратная связь от детей – самая честная. Конечно, не во всех возрастах, потому что, начиная с U-15, у ребят формируется характер, они преодолевают определенный период, становятся личностями – и здесь нужен другой подход. В целом, при правильной постановке вопроса, а сейчас многие страны что-то изменили, можно прийти к новому, и меня это подкупает.
Вообще, я всегда кайфую от того, как дети растут, развиваются. И когда видишь, что кто-то достигает топ-уровня, и вспоминаешь, как всё начиналось, как проводился скаутинг, когда в игрока никто не верил, а ты его нашел, хотя каждый тренер вносит свой вклад на пути становления, это приятно. Так что формирование академического тренерского цеха, когда все работают в одном направлении и дружно стремятся повышать уровень личностей, мне близок. Когда-то мне бы хотелось в академию вернуться.
Стиль «Барселоны» и голландская школа футбола повлияли так же, как и «Ред Булл»
– Вас принято считать выходцем школы и последователем стиля «Ред Булла». Но сами вы как будто не совсем согласны с этим?
– Работая в академии РБ «Лейпциг», у нас постоянно были дискуссии с коллегами. Тогда делался акцент на прессинге, начиная от чужих ворот и далее по вертикали вниз – как нужно это делать, как мы хотим отбирать мячи, переключаться. Это всё переносилось на юные возраста, где ребята уже бегут за мячом, и я всегда говорил, что их учить прессинговать не совсем правильно, потому что сначала их нужно сформировать в плане координации, техники, чтобы у них было желание приходить на тренировку. Поэтому я предлагал им разные платформы для упражнений, из разных видов спорта.
Мой подход был таким, что дети сначала должны научиться играть в футбол. Потому что, если ребенок обладает скоростными данными, то он их не растеряет. А в более старшем возрасте, когда добавляется масса и сила, то за счет точеных упражнений эти качества мы сможем только развивать. Но главное – чтобы ребята хотели играть в футбол: обводить, играли один в один в атаке, обороне, создавали преимущество 2 в 1, 2 в 2, 3 в 2, в маленьких пространствах, разной направленности. Некоторые тренеры в академии считали, что раз первая команда прессингует, то и U-10, U-11 в определенной структуре должны действовать так же.
Мое мировоззрение формировалось в том числе на других школах футбола. Например, Александр Глеб поспособствовал моей стажировке в «Барселоне», где я посмотрел, как готовят футболистов всех возрастов в Ла Масии. Также повлияла нидерландская школа футбола. Так постепенно формировался мой взгляд. В фазе прессинга, несомненно, должна присутствовать агрессия, в нем должны быть задействованы все футболисты. И это во всех командах сейчас так, хотя многие уже переходят на персональный прессинг. Футбол меняется, развивается, нужно смотреть, что применять, что нет с учетом того, какие игроки есть в распоряжении. Надо общаться, читать, получать знания и подбирать под команду правильные вещи.
– Если быть точнее, на кого из тренеров вы ориентируетесь? Кто вам ближе? Можете, например, пообщаться с Доменико Тедеско или Юлианом Нагельсманном?
– Мне хочется в пяти фазах, из которых состоит футбол, предоставлять ребятам разные опции: показывать их, тренировать, физически подготавливать, потому что это важный фактор в мировом футболе – нужно выдерживать интенсивность и ментально быть готовыми к нагрузкам.
Если говорить о профессиональном футболе, то здесь времени на раскачку нет. Права на ошибку тоже, потому что тренеры сейчас очень хорошо готовы. Важно правильно подбирать кадры, чтобы у футболистов было желание постоянно развиваться. Если всего этого нет, то будет сложно.
Игроки тоже видят и чувствуют, помощник ты для команды или нет. Мой подход, что мы как тренеры должны чувствовать ответственность, работать на совесть – все ли делается для развития игроков, правильно ли подается информация, делаем ли футболистов и команду лучше? Вот эта тяга тащит меня наверх, любить футбол и делать всё возможное. Я и ассистентов стараюсь стимулировать: присылаю подкасты, какую-то полезную информацию, чтобы и они тоже развивались.
Что касается тренеров, то общаюсь и с известными специалистами и с менее известными. Но у менее известных, бывало, даже мог почерпнуть больше, потому что у каждого свой взгляд, нет одного пути. Таким образом, ты лучше понимаешь и анализируешь, для чего было что-то сделано, как сделано, к чему, и адаптируешь под себя. Да, с Доменико Тедеско мы знакомы ещё по «Штутгарту». Не скажу, что мы друзья, но можем пообщаться. Последний раз виделись где-то год назад, он рассказывал про сборную Бельгии, этап работы в «Спартаке». Нагельсманн мне всегда импонировал, тоже с ним контактировали. Когда ездил в «Барселону», то встречался с Месси, Иньестой, Хави – всеми мировыми звездами, которые играли за сборные. Это было топ-событие, очень запоминающееся для меня. Сейчас удалось побывать на трех матчах АПЛ с участием «Арсенала», «Манчестер Сити» и «Кристал Пэлас». Например, в «Пэлас» работает австрийский специалист Оливер Гласнер. Тоже мне интересен как тренер.
– Ральфа Рангника вы также называется одним из самых значительных специалистов в современном футболе. Почему?
– Ральф – требовательный специалист, который умеет выстраивать клубы, что доказал с «Хоффенхаймом», который принял в третьем или четвертом дивизионе, и с «Ред Буллом». Перед Лейпцигом он работал в Зальцбурге, а теперь «Ред Булл» – это целая империя с клубами из США, Бразилии, Франции и даже Англии – к корпорации присоединился «Лидс Юнайтед». Он подбирал лучших специалистов во всех сферах, давал страсть и знания. Вместе со своим ментором, который, к сожалению, ушел из жизни два года назад, Рангник изучал киевское «Динамо» Валерия Лобановского, которое приезжало в Германию с товарищескими матчами. Они были поражены, насколько команда была подготовлена физически и в фазе против мяча. Они даже пересчитывали, точно ли команды играют 11 на 11 или 14 на 10 – настолько «Динамо» быстро перемещалось на спринтах и накрывало соперника. Так же анализировали и Арриго Сакки.
В итоге пришли к тому, что переняли стиль Виктора Маслова и Валерия Лобановского и адаптировали это в «Ред Булле» на современный лад. Никогда не забуду матч РБ «Лейпциг» – «Аякс». Несмотря на то, что голландский клуб со своим 4-3-3 славится позиционной атакой, «Лейпциг» полностью его переиграл. Это был показательный матч, и появился вопрос, можно ли так играть каждую неделю. В «Ред Булле» стали развивать науку, пришли к решению приобретать игроков не старше 22 лет, потому что они лучше готовы физически, быстрее восстанавливаются. На протяжении шести лет я видел, как выстраиваются эти процессы, и это для меня был большой опыт. Многому там научился.
Я за честность, за правду, иначе не могу смотреть в глаза
– Однажды вы произнесли фразу, что матчи «Пари НН» смотрят в Европе, и это произвело резонанс. Можете раскрыть, что вы имели в виду, чтобы у аудитории не было удивления?
– Я это сказал после матча с «Ахматом», на исход которого – давайте будем откровенны – повлияли судейские решения.
Я эмоциональный человек, когда работал в «Арисе», в первые полтора года меня считали тренером, который часто получает желтые карточки. Но там тоже был такие моменты. «Арис», хоть и старый клуб, только-только вышел в высшую лигу Кипра и при мне довольно быстро поднялся на вершину, обыгрывая большие исторические клубы. Местные этого не могли понять, в матчах принимались судейские решения, на которые я злился и говорил всё, что думаю об этом, в том числе на пресс-конференциях, за что меня даже штрафовали. Но я такой: за честность, за правду, иначе не могу в глаза смотреть. На Кипре говорили, что это за молодой специалист такой, что он нас тут учит. Но давайте так: или мы играем по правилам или без правил. Все хотят побеждать, но давайте делать это честно.
После матча с «Ахматом» я тоже был на эмоциях. Понятно, что, так как я жил в Европе, у меня там остались друзья, тренеры, с которыми я взаимодействовал. Они смотрят сейчас наши матчи, поддерживают меня, почему бы им не поболеть за меня во время наших игр. Так что они наблюдали этот матч. Я сказал, что игру смотрели в Европе, но эти слова стали резонансными.
– Если говорить о дне сегодняшнем. Первая половина сезона для «Пари НН» словно разделилась на две части – до матча с «Балтикой» и после. Команда стартовала с серии поражений, потом столкнулась ещё с одной. Вы – тренер, который побеждал в Казахстане и на Кипре. В этот момент не задавали себе вопрос, что происходит?
– Поражения – часть тренерской работы. Не всё бывает гладко, ты не можешь выигрывать каждый матч – неважно, в команде какого уровня работаешь. Когда проигрываешь, переживаешь, во всём копаешься – что не так, что нужно изменить. Но я пришел к выводу, что не всё сразу, на всё требуется время, особенно, когда происходят изменения в привычках футболистов. Я всегда шучу, что на тактической доске мы переиграем «Барселону», но на деле не всё так просто, на поле играют живые люди, соперники так же готовятся к нам, на результат влияет множество матчей. Свежий пример: мы готовились к матчу с «Акроном», и в день игры у Даниила Лесового воспалилась роговица глаза, существовал риск неучастия в игре и, если бы это произошло, это было бы уже другое. Лишь за час до матча благодаря работе медицинского штаба во главе с Самвелом Аллахвердяном удалось добиться, чтобы футболист смог сыграть и в результате Лесовой даже забил гол. Так что исход встречи – следствие многих факторов, в том числе фортуны.
Не скажу, что в первой части сезона мы плохо играли – во многих матчах на результат влияли нюансы, а где-то, если бы забили, он был совсем другим. Например, в матче с «Локомотивом» у нас был выше xG, а это статистический показатель, который не обманывает. Матч с «Краснодаром» получился качественным, мы достойно себя показали – забивай только первыми и не пропускай нелепые голы. Говорил и ранее: ребята действуют на максимуме возможностей, ни у кого нет безразличия, если и можно предъявить какие-то претензии, то очень точечно, и это наша задача держать футболистов в тонусе. Бывают хорошие матчи, бывают плохие. Мы должны не забывать, мы – «Пари НН», и нам, чтобы добиваться результата, нужно каждый раз быть на вершине в техническом, физическом и тактическом плане. Плюс также важен фактор удачи, чтобы она не отворачивалась. Тогда есть шанс брать очки.
– Вы часто перед матчами или прямо во время них что-то пишете в тетради. Что это за заметки?
– До игры готовлю записи, что мы тренировали, расписываю по позициям. Плюс учитываю возможные изменения, если наша структура не будет работать или соперник иначе действует. Расписываю, как мы можем в таких ситуациях действовать, что перестроить, учитывая множество нюансов.
Наибольшее количество изменений происходит в перерыве. Ассистенты готовят анализ, как мы действовали в различных фазах, чтобы мы понимали, что получилось, что нет, как соперник играл, что нам нужно изменить. Во втором тайме уже сложно что-то привнести новое, кроме того, что игроки уже знают и понимают. Мое влияние на игру может быть только эмоциональным. Слышал, как в одном из подкастов говорили, что, если тренер проявляет эмоции на бровке, значит, он плохо подготовил свою команду на неделе. Это полнейший бред! Приведу пример. Юрген Клопп как-то рассказал, что однажды созвонился с сыном, и тот сказал: «Папа, ты на бровке как псих себя ведешь». На что Клопп ответил: «Я знаю. Да, бывает, кричу не пойми что, но футболисты должны чувствовать, что я за ними, как гора». Так же и я помогаю ребятам выдерживать структуру, особенно против мяча, чтобы была компактность. Просто сидеть, как памятник, и чего-то ждать для меня неправильно. Я эмоциональный тренер и человек, наш стиль требует интенсивности, и я хочу, чтобы ребята ментально были в игре, они должны чувствовать, что идет матч, быть сфокусированы в том числе на стандартных положениях. Я могу на это воздействовать. А говорить, что тренер эмоциональный, потому что вся подготовительная неделя пошла не так, это бред.
– Вы говорите, что эмоциональный тренер и человек. Но в РПЛ пока не получили ни одной желтой карточки…
– Это опыт. В мой последний сезон в «Арисе» провел анализ предыдущего и понял, что в тех матчах, где меня не было, команда играла не с такой энергией, как при мне. Плюс ребята сами признавались, что чего-то не хватает.
Можно сказать, что это была тренерская команда, футболисты были управляемыми, у нас сложился симбиоз, и когда это исчезало, это сказывалось на результате. И на трибуне во время матчей не мог находиться, для меня это был ад, я очень переживал и выплескивал много эмоций. В конце концов, даже наш аналитик сказал: «Алексей, ты должен возвращаться на бровку, ты просто не можешь здесь находиться». Я провел анализ, понял, что лучше не реагировать на судейские решения, потому что не могу на них повлиять, но могу дать повод потом арбитрам меня наказывать. Пришел к выводу, что лучше сосредоточиться на игре и быть помощником команде.
Результаты начала сезона – нехватка времени на подготовку
– Продолжая тему сезона, есть ощущение, что к матчу с «Балтикой» вы разобрались с командой, лучше адаптировались к РПЛ, сами стали спокойнее. Это так?
– Мое мнение – это исключительно нехватка времени, у нас почти не было подготовительного периода к сезону. Поэтому я рад, что сейчас это время будет. Последний раз подобный длительный период подготовки был в «Кайрате». Там мы где-то полгода тренировались и в результате показали себя так, что в концовке сезона даже добавили в интенсивности по сравнению с началом. Поэтому сейчас багажа должно хватить с прицелом даже на следующий сезон, неважно, кто будет главным тренером «Пари НН» - Шпилевский, Петров или Сидоров.
Летом у нас было всего три недели на подготовку. Это новый коллектив, нужно было время познакомиться с ребятами, им – с нашими требованиями. Плюс новые игроки поздно к нам присоединились, а когда начался сезон, некоторые из них отлучались в сборные и их в совокупности не было около месяца, да ещё возвращались порой оттуда с травмами, тогда как остальные с хорошей интенсивностью продолжали готовиться дальше. Так что нам не хватило времени и только сейчас мы приближаемся к тому моменту, как это должно было быть в начале сезона.
– Перед стартом чемпионата было заявлено, что «Пари НН» должен бороться за попадание в первую десятку. Не считаете, что после этого команда и клуб в целом столкнулись с эффектом завышенных ожиданий? В то же время вы в одном из интервью говорили, что нужно ставить максимальные цели, даже если их почти невозможно выполнить. Как вы на это смотрите, какой ваш подход?
– Я считаю, что задачи нужно ставить внутри коллектива при закрытых дверях, а не говорить об этом публично, потому что люди потом витают в иллюзиях. Я сам слышал, что у «Пари НН» на топ-уровне то-то и то-то, почему тренер не может обыграть «Зенит» и «Краснодар» по 5:0.
Я столкнулся с реалиями, когда пришел и проанализировал всё, что здесь есть. У нас фантастический стадион, красивый город, несомненно, присутствуют условия для роста. Но здесь так же очень-очень много минусов, мы должны их понять, найти, и вместе идти, глядя в одно направление.
Я всегда говорю и говорил руководителям, что просто купить футболистов, потом поставить их, как вазы в шкаф, а затем раз в неделю на выходных доставать из шкафа и расставлять на поле – так не пойдет. Игроков нужно тренировать, восстанавливать, готовить. И здесь много вопросов. Как мы готовим игроков? Кого готовим? Готовы ли они ментально, тактически, технически? Какой у них возраст? Мне кажется, у нас одна из самых молодых команд в РПЛ. Мы также должны понимать, откуда футболисты пришли, из каких клубов, какой у них бэкграунд развития. Многие об этом забывают.
Не хочется об этом вспоминать, но я вынужден сделать это. Когда я работал в «Арисе», мы продали игроков на 12,5 миллионов евро – это рекорд в кипрском футболе. На Кипре привыкли брать возрастных игроков, которые дают результат, но что потом? Мы хотели и продавать футболистов, и развивать их, и добиваться результата. На это потребовалось время, но мы шли с клубом в одном направлении. И здесь также нужно время. Все хотят видеть результат сразу, здесь и сейчас. Но так это не работает. Мы работаем с живыми людьми, у которых разное прошлое. И всё это надо учитывать.
– Так совпало, что результаты стали меняться после появления Алекса Сарфо. Вы видите в этом прямую корреляцию?
– Будет некорректно выделять только Сарфо, поскольку вся команда, весь коллектив приложили усилия к исправлению ситуации. Но, когда я спросил у владельца «Ариса», есть ли возможность арендовать Алекса и узнал, что его готовы отпустить и взять на себя зарплату, а она у игрока небольшая, я убедил руководство клуба взять его, хоть он на тот момент был травмирован.
Я знаю уровень Сарфо, что он может дать коллективу. Но, опять-таки, до этого мы с ним работал три года, взяв из африканского клуба. Для Алекса переезд в Европу получился эмоциональным, но что меня в нем поражает – это характер. Он готов слушать тренера, повышать свой уровень. И что особенно хорошо, с тех пор не изменился, остался таким же. Это говорит о его воспитании. Сарфо всегда выкладывается на максимуме, и мне приятно работать с такими футболистами. Уже сейчас Алекс во многом пример для молодых игроков его категории. Рад, что Сарфо к нам присоединился и надеюсь, что после предсезонной подготовки другие молодые игроки смогут поднять свой ментальный уровень.
Важно выстроить костяк игроков на ближайшие 12 финалов
– После матча с «Зенитом» вы сказали, что необходимо провести встречу с руководством клуба и определиться, какой путь у клуба, как он будет развиваться. Какое видение у вас?
– У нас была встреча с новым спортивным директором Антоном Евменовым. Рад, что он у него есть видение, как будет происходить развитие, и считаю эту стратегию правильной. Мы также встречались с губернатором Нижегородской области Глебом Никитиным и обсудили разные вопросы. Понимаю возможности клуба, но также понимаю, что при правильной работе скаутингового отдела, руководства, можно выстроить интересный клуб, который за счет поиска, развития и последующей продажи игроков может окупаться. Также, если футбол будет меняться, в плане посещаемости мы будем расти. Здесь всё в совокупности. У нас должна быть единая цель, мы не имеем права совершать глупые ошибки. Не должно быть такого, что кто-то один принимает решения. Мы должны четко анализировать и стараться исключать ошибочные действия.
– Что будет происходить зимой? Клуб будет анализировать состав и стараться распределить игроков по другим командам? Или фокус будет на усиление – и какое оно будет: точечное или в каждую линию?
– У ребят есть действующие контракты, никто не собирается их выгонять, со всеми будем общаться, как это было летом, но теперь уже с участием Антона Евменова. Поговорим, озвучим наше видение, думаю, что и ребята сами понимают, как идет их развитие, как вообще здесь всё выстраивается на будущее. Посмотрим. Это такой период, где что-то может поменяться. У тренерского штаба есть представления, кто может измениться, у кого есть потенциал для роста или лучше пожать друг другу руку и сказать, что разумнее пойти другим путем.
Футбол двигается вперед, время идет, а в профессиональном спорте его нет. Сейчас важно выстроить костяк игроков на предстоящие 12 финалов, в которых мы можем быть уверенными, и с которыми можем добиваться результата. Не хочу, чтобы в команде были футболисты, которым безразлична ситуация. Не раз говорил им – цените, что вы профессиональные футболисты, что вы получаете зарплату, играете в РПЛ. За эту возможность нужно биться, бороться. Мне хочется это чувствовать с первого дня на сборах.
– В этом контексте, если говорить о персоналиях, каковы перспективы Валерия Царукяна? Он получал не так много игрового времени, а в матче с «Динамо» из Махачкалы была обратная замена. Означает ли это, что у него шансы претендовать на стартовый состав или даже обойму невелики?
– Всегда нелегко говорить про футболистов, особенно публично, потому что, прежде всего, вижу в них личностей, оцениваю в том числе качества характера и мне со всеми хочется оставаться в теплых отношениях, хотя это и не всегда возможно. Валера как раз один из таких случаев. Как человек он мне импонирует и хочется пожелать ему играть, и получать радость от футбола, потому что он действительно футбол любит.
Но на данный момент ситуация для него непростая. В российском футболе в принципе много физики, и матч с «Динамо» показал, что Царукяну было сложно вести борьбу и проявлять яркие качества в последней трети поля, где он может обвести или обострить игру. Валера провел сильный домашний кубковый матч со «Спартаком», но потом я увидел какую-то стагнацию. Не знаю, может быть, он остановился на этом или подумал, что так всё будет дальше развиваться. Летом он надолго выпал из-за травмы и были вопросы, почему так, и готов ли он сам прикладывать усилия, чтобы как можно быстрее вернуться в строй. Всё в совокупности.
Не хочу публично что-то говорить, вынуждать к каким-то действиям или кого-то приговаривать. Но Царукян – один из тех, кому будет действительно тяжело завоевать место в основном составе.
– Хуан Боселли ярко провел первую часть сезона, только в РПЛ забив семь мячей. Вы ждете игрока на первом сборе?
– Что значит жду? Если Хуан не приедет на сбор, думаю, он останется как минимум без одной месячной зарплаты. Он это знает, как и все ребята, что, если во время отпуска не будет выполнен хотя бы один бег, что мы давали как домашнее задание, это скажется на их зарплате. Мы предупредили, что футболисты должны прибыть на сбор в другой физической форме, потому что времени на раскачку не будет.
Я жду Хуана, уверен, что сезон он закончит в нашей команде. Что будет дальше, не знает никто. Думаю, что он стремится пойти на повышение. Но и мы как клуб сосредоточены на том, что он качественно проведет 12 финалов, сможет забить, отдать и помочь команде.
– Точно ли есть уверенность, что игрок продолжит выступать за «Пари НН»?
– Чувствую и уверен, что этот сезон он завершит в нашей команде, хотя в футболе невозможно ничего предсказать, события меняются очень быстро. Но, думаю, что Хуан сможет в предстоящих матчах улучшить статистику и ещё больше поднять к себе интерес. А там посмотрим, какой будет путь.
Нужно ценить время и пользоваться моментом, чтобы потом не сожалеть
– Какой зимняя пауза будет для вас? В одном из интервью вы рассказываете, что любите бегать по утрам…
– Проведу время с семьей, потому что близкие больше всех переживают, а дети почти меня не видят и всегда говорят: «Папа, ты опять куда-то уезжаешь». Так что буду с ними. Также хочу несколько дней провести с женой наедине, а затем будет интенсивная подготовка к сезону. Мы будем постоянно на связи с тренерским штабом, руководством клуба, будем составлять списки, обсуждать игроков. Время будет очень насыщенное, оно быстро пролетит – уже в январе у команды будет тестирование, после чего начнутся сборы.
Почти весь отпуск пройдет на Кипре, где будет много дел. Но также поставил в свой график, что каждое утро будет начинаться с бега. Так буду вдохновлять себя.
– И финальное – философский вопрос. Что для вас гармония и счастье?
– Когда близкие проводят время вместе, не ругаются, любят, ценят и уважают друг друга. Время быстро летит, нужно дорожить такими моментами.
Так что всем болельщикам, футболистам, сотрудникам клуба пожелаю ценить это время, относиться с любовью. Время уходит быстро, потом жалеешь об упущенных возможностях, спрашиваешь с себя, что должен был сделать.
Желаю не сожалеть и, если есть что-то на уме, воспользоваться моментом. Не нужно долго думать, чтобы потом не сожалеть.
популярные новости
все новости