Анатолий Савин. Его резаные удары сводили с ума оборону соперника!
Сегодня в рубрике «Легенды нижегородского футбола» мы расскажем о грозном форварде горьковских команд «Торпедо» и «Ракета» середины ХХ века Анатолии Савине.
Наше досье
Анатолий Васильевич САВИН родился 20 декабря 1934 года в городе Москве. Воспитанник «Стадиона Юных Пионеров» (Москва). Нападающий. Мастер спорта СССР.
Выступал за команды: «Химик», ЦДСА, ЦСК МО (все – Москва), «Торпедо», «Ракета» (обе – Горький) – 1957 – 1962 гг., «Металлург» (Запорожье), «Таврия» (Симферополь), «Днепровец» (Днепродзержинск), «Авангард» (Симферополь).
За горьковские команды сыграл 153 матча, забил 56 мячей.
Тренировал команды: «Таврия» (Симферополь), «Атлантика» (Севастополь).
Анатолий Савин имел нижегородские корни. Его отец Василий Федорович Савин играл за горьковское «Динамо» и сборную Горького в середине 30-х годов. Юный Толя Савин с детства мечтал пойти по стопам отца. В детско-юношеских командах московского «Стадиона Юных Пионеров» Толя играл неизменно на позиции центрфорварда и ходил в записных бомбардирах. В неполные девятнадцать лет Анатолий Савин получил приглашение в команду класса «Б» - «Химик» (Москва).
Как известно, после относительной неудачи на Олимпиаде в Хельсинки в 1952 году расформировали ЦДСА – «команду лейтенантов». Это был один из топовых клубов отечественного футбола! Его гордость! Но вскоре решили ЦДСА возродить. Однако большинство «футбольных лейтенантов» не горело желанием возвращаться в клуб, который принес им известность. Пришлось создавать ЦДСА фактически заново. В разгар сезона 1954 года в армейскую команду перешел Анатолий Савин. Дебют оказался удачным. Правда, у новоиспеченного центрфорварда ЦДСА был один изъян. Маленький рост для его амплуа. Всего метр семьдесят. Многие считают, что именно это послужило основной причиной того, что перед сезоном 1957 года ЦСК МО (новое название ЦДСА – авт.) отказалось от его услуг. Ведь в команде появился рослый Герман Апухтин.
Из воспоминаний Анатолия Васильевича Савина (беседа состоялась в 1990 году в Симферополе, на стадионе «Локомотив»):
– Из ЦСК МО перед сезоном 1957 года я и не думал уходить. Хотел уже «подписаться» на лейтенанта. Но раньше сборы проходили больше месяца. Ребята все молодые. Иногда им хотелось и погулять. Вот два моих товарища и попались в неприглядном виде. А так как я был их лучший друг, то руководство посчитало: Савин был вместе с ними, только вовремя спрятался. Мнение ребят и «штрафников», что я здесь не причем, не возымели действо. «У них ведь круговая порука, что несовместимо с армейской командой», – посчитали наши руководители. В общем, меня отчислили.
Только вернулся в Москву, как меня просят зайти в ЦС ДСО «Торпедо». Говорят, что Савин нужен столичному «Торпедо». Подписал какие-то бумаги и снова на юг: в расположение торпедовской команды. В контрольных матчах наигрывался в основном составе, голы забивал регулярно. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что меня нет в заявке столичного «Торпедо». Спросил у руководства: «В чем дело?» И мне просто заявили, что место в составе их команды надо заслужить. А если я такой нетерпеливый, то от моих услуг они отказываются. Снова возвращаюсь в Москву без команды.
Возник вариант продолжить карьеру в одном из клубов класса «А». Но не тут-то было! Не сыграв ни одного официального матча за «Торпедо», я уже торпедовец! И в сезоне 1957 года могу играть только за команды ДСО «Торпедо». Были варианты: Ростов, Сталинград, Таганрог, но я выбрал Горький. Там мой отец до войны играл в местном «Динамо». Да и от Москвы недалеко. В это время ветераны – футболисты из Горького – буквально каждый день звонят в юг, где проводило сборы горьковское «Торпедо». Мне потом тренер Ливерий Андреевич рассказывал: «То один, то другой «дед» звонит, и всё, как по бумажке: Лера, ты Васю Савина, что играл у вас в «Динамо», помнишь? У него сынка отчислили из ЦСК МО, надо бы его к нам взять. Центрфорвард хороший и почти что свой, горьковский».
Но я уже в то время был состоявшимся футболистом, а не просто сыном Васи Савина, который играл в горьковском «Динамо». Вскоре я снова оказался на южных сборах, на этот раз с горьковским «Торпедо». Тренеры команды должны же были меня посмотреть хотя бы в одной контрольной игре перед сезоном.
Мои мытарства кончились. Я - в горьковском «Торпедо». Правда, вначале игра у меня не шла. Долго не мог забить…
– Анатолий Васильевич, а мне наши ветераны говорили, что резаные удары Савина сводили с ума оборону соперника?
– Еще с детства меня учили, что в футбол лучше играет не тот, кто быстрее бегает, а тот, кто быстрее думает. Отрабатывал удары и «шведкой», и «щекой», и «подъемом». Знал, что прямым ударом тяжело забить, а вот резаный, как правило, застает соперника врасплох. Когда играл в ЦДСА, в двусторонке забил в первом тайме Борису Разинскому три мяча. Разинский в перерыве мне сказал, что «нечаянно» мне ударит кулаком по голове, если я забью еще один «подлый гол». А кулак у Бориса был громадный, с мою голову (смеется – авт.). Яшин, в то время лучший голкипер Советского Союза, на меня осерчал. До матча с «армейцами» он брал «мертвые мячи». А тут какой-то Савин над ним потешается…
– Вы и Яшину забивали?
– Да нет. Лёва мне потом сказал: «Лучше бы ты забил». А то, что получается: Лев по удару «складывается» влево, а мяч попадает в правую штангу, а через считанные минуты все происходит с точностью до наоборот.
– Савин только резаными ударами забивал?
– По-разному. В 1957 году «Трудовым резервам» (Ворошиловград) мяч на лбу внес за линию ворот. Там так получилось, что «футбольный снаряд» ко мне отлетел в метре от чужих ворот. Самому бить неудобно. Всё перекрыто. Партнеры не успели открыться. Взял, как говорится, мяч «на баш». А вратарь и защитники ворошиловградцев опешили. Боятся меня «трогать» в своей штрафной, вот и занес я им мяч «за ленточку».
А 1958 году вратаря саратовского «Локомотива» едва не свел с ума. Играли в гостях. А болельщики-то как? Если их форвард забил, то исключительно за счет своего мастерства, а чужой – вратарь плохо сыграл. Я три мяча «Локомотиву» забил, «разложив» мячи по разным углам. Болельщики на трибунах откровенно смеются над вратарем своей команды. Голкипер саратовцев, не на шутку рассвирепел, кричит на весь стадион: «Да уберите вы его, иначе я его убью!» Чувствую, что за мной сейчас «охота» начнется. Периферическим зрением заметил, что защитник «Локомотива» на меня летит, как «локомотив». Я-то успел увернуться. А парень на излете двумя ногами въехал… в судью. Саратовцы очень испугались. Я думал, что сейчас на поле вынесут коньяк и бутерброды с икрой (смеется). Арбитр же, поднимаясь с газона, принял решение, что это был просто «несчастный случай».
Бывало, что забивал со «стандартов». Или, как в конце сезона 1960 года «Цементнику» (Белгород), просто нанес мощный удар под перекладину ворот.
– Это уже гол за «Ракету». Как вы в Горьком поменяли клубы?
– В «Торпедо» я пришел не в лучшие для команды времена. Смена поколений. Но только игра команды наладилась, старшему тренеру «Торпедо» Александру Матвеевичу Сурьянинову доброхоты стали «вставлять палки в колеса». То завком премию урежет за победу, то с базы в Стригино команду переведут в заводской профилакторий, что рядом с заводом. Раз нам сообщили, что автобуса не будет в день игры. И команда мастеров на стадион добиралась на трамваях около двух часов. Мне всё это надоело. Отыграв полностью первый круг, я попросил, чтобы меня освободили из команды. Хотел покинуть Горький. Но на Московском вокзале был «перехвачен» сормовичами. Старший тренер «Ракеты» Владимир Григорьевич Гринин сказал: «Толя, давай к нам! «Ракете» нужны опытные нападающие». Правда, они долго не могли меня заявить…
Сормово мне нравилось. Болельщики – простой рабочий люд, да и стадион «Труд» был очень уютный. В 1961 году я стал лучшим бомбардиром команды. А в 1962-м уже меньше времени проводил на поле. В команде более молодые форварды появились.
– В 1961 году «Ракета» совершила турне по Чехословакии, которое закончилось скандалом.
- Вы и об этом знаете? В Чехословакии мы были в сентябре 1961 года. Тренером у нас тогда был Николай Фадеевич Ефимов, и делегация руководства завода «Красное Сормово» прибыла большая. Люди впервые попали за границу и посчитали, что их никто не видит. После матча – фуршет и по местному обычаю пьют пиво. Ну, выпей с хозяевами бокал, и всё. А наши футболисты, видя, что руководство делегации ни в чем себе не отказывает, тоже пустилось во все тяжкие. После двух побед над командами городов Усти-над-Лабем и Брно вообще пошли в разнос. Мы жили в гостевом доме правительства Чехословацкой республики. Там рядом – система прудов с зеркальными карпами. Наши один из них «спустили». Да еще поздно вечером требовали привезти повара, чтобы он пожарил «улов». Как же, в Чехословакии были, а рыбы не поели?! Потом забыли закрыть кран в ванной и протопили два этажа. На следующий день прибыли люди из советского посольства и пообещали, что если мы и будем в дальнейшем играть, то только в командах Магадана и Воркуты. Последние три дня в Чехословакии мы квартировали в казарме. Как выяснилось, бывшей части немецкого вермахта. Большое помещение, а все удобства в конце коридора. Рядом была и настоящая часть чехословацкой армии. Танки стояли: наши «тридцатьчетверки» и не известные мне машины. Я же танкист. В межсезонье проходил сборы, когда играл за ЦСК МО. А тут познакомился с офицером чехословацкой армии. Душан, как оказалось, учился в Москве и бывал на матчах ЦДСА и ЦСК МО. В тот же день вечером принес небольшой альбом, где вместе с фото аккуратно, «под уголочки», вклеены программки с матчей ЦДСА и ЦСК МО. В некоторых я нашел себя. Говорю: «№ 9 Савин – это я!» А парень в ответ: «Всё, ты мой лучший друг».
А танки неизвестные оказались немецкими «Пантерами». Они стояли на вооружении Чехословакии до 50-х годов. А потом использовались как учебные. Последний матч на чехословацкой земле мы проиграли в Пльзене с разгромным счетом – 1:8. После наших приключений было уже не до футбола. Думали: «Что же ждет нас по возвращении домой?» Но всё спустили «на тормозах». Иначе бы головы полетели и в завкоме, и в парторганизации «Красного Сормова».
– Анатолий Васильевич, а в горьковской «Волге» вам места уже не нашлось?
– В 1963 году мне уже шел 29-й год. Возраст тогда критический для нападающего. В «Волге» были форварды моложе меня, и наставник команды Иван Васильевич Золотухин отдал им предпочтение. Хотя в первоначальной заявке на сезон 1963 года я числился. Но в моем возрасте надо играть в «основе», а не на скамейке запасных сидеть. Поступило приглашение от запорожского «Металлурга», и я перешел в эту команду. Не думал тогда, что свяжу свою оставшуюся жизнь с украинским футболом.
По окончании игровой карьеры Анатолий Васильевич Савин стал тренером. В 1974 году сложился тренерский дуэт Анатолий Николаевич Заяев – Анатолий Васильевич Савин. Они до 1992 года, с перерывами, тренировали команды мастеров Крыма. Последний успех этого тренерского дуэта – победа в чемпионате Украины «Таврии» (Симферополь) в 1992 году. Савин никогда не был главным тренером. Однако разработкой тактики на игру и тренировочным процессом в командах Заяева занимался именно Анатолий Васильевич.
Григорий ГУСЕВ, архивариус нижегородского футбола
На фото: 1962 год. Горьковская «Ракета» на сборах в Алуште. Анатолий Савин – крайний слева в верхнем ряду.
Наше досье
Анатолий Васильевич САВИН родился 20 декабря 1934 года в городе Москве. Воспитанник «Стадиона Юных Пионеров» (Москва). Нападающий. Мастер спорта СССР.
Выступал за команды: «Химик», ЦДСА, ЦСК МО (все – Москва), «Торпедо», «Ракета» (обе – Горький) – 1957 – 1962 гг., «Металлург» (Запорожье), «Таврия» (Симферополь), «Днепровец» (Днепродзержинск), «Авангард» (Симферополь).
За горьковские команды сыграл 153 матча, забил 56 мячей.
Тренировал команды: «Таврия» (Симферополь), «Атлантика» (Севастополь).
Анатолий Савин имел нижегородские корни. Его отец Василий Федорович Савин играл за горьковское «Динамо» и сборную Горького в середине 30-х годов. Юный Толя Савин с детства мечтал пойти по стопам отца. В детско-юношеских командах московского «Стадиона Юных Пионеров» Толя играл неизменно на позиции центрфорварда и ходил в записных бомбардирах. В неполные девятнадцать лет Анатолий Савин получил приглашение в команду класса «Б» - «Химик» (Москва).
Как известно, после относительной неудачи на Олимпиаде в Хельсинки в 1952 году расформировали ЦДСА – «команду лейтенантов». Это был один из топовых клубов отечественного футбола! Его гордость! Но вскоре решили ЦДСА возродить. Однако большинство «футбольных лейтенантов» не горело желанием возвращаться в клуб, который принес им известность. Пришлось создавать ЦДСА фактически заново. В разгар сезона 1954 года в армейскую команду перешел Анатолий Савин. Дебют оказался удачным. Правда, у новоиспеченного центрфорварда ЦДСА был один изъян. Маленький рост для его амплуа. Всего метр семьдесят. Многие считают, что именно это послужило основной причиной того, что перед сезоном 1957 года ЦСК МО (новое название ЦДСА – авт.) отказалось от его услуг. Ведь в команде появился рослый Герман Апухтин.
Из воспоминаний Анатолия Васильевича Савина (беседа состоялась в 1990 году в Симферополе, на стадионе «Локомотив»):
– Из ЦСК МО перед сезоном 1957 года я и не думал уходить. Хотел уже «подписаться» на лейтенанта. Но раньше сборы проходили больше месяца. Ребята все молодые. Иногда им хотелось и погулять. Вот два моих товарища и попались в неприглядном виде. А так как я был их лучший друг, то руководство посчитало: Савин был вместе с ними, только вовремя спрятался. Мнение ребят и «штрафников», что я здесь не причем, не возымели действо. «У них ведь круговая порука, что несовместимо с армейской командой», – посчитали наши руководители. В общем, меня отчислили.
Только вернулся в Москву, как меня просят зайти в ЦС ДСО «Торпедо». Говорят, что Савин нужен столичному «Торпедо». Подписал какие-то бумаги и снова на юг: в расположение торпедовской команды. В контрольных матчах наигрывался в основном составе, голы забивал регулярно. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что меня нет в заявке столичного «Торпедо». Спросил у руководства: «В чем дело?» И мне просто заявили, что место в составе их команды надо заслужить. А если я такой нетерпеливый, то от моих услуг они отказываются. Снова возвращаюсь в Москву без команды.
Возник вариант продолжить карьеру в одном из клубов класса «А». Но не тут-то было! Не сыграв ни одного официального матча за «Торпедо», я уже торпедовец! И в сезоне 1957 года могу играть только за команды ДСО «Торпедо». Были варианты: Ростов, Сталинград, Таганрог, но я выбрал Горький. Там мой отец до войны играл в местном «Динамо». Да и от Москвы недалеко. В это время ветераны – футболисты из Горького – буквально каждый день звонят в юг, где проводило сборы горьковское «Торпедо». Мне потом тренер Ливерий Андреевич рассказывал: «То один, то другой «дед» звонит, и всё, как по бумажке: Лера, ты Васю Савина, что играл у вас в «Динамо», помнишь? У него сынка отчислили из ЦСК МО, надо бы его к нам взять. Центрфорвард хороший и почти что свой, горьковский».
Но я уже в то время был состоявшимся футболистом, а не просто сыном Васи Савина, который играл в горьковском «Динамо». Вскоре я снова оказался на южных сборах, на этот раз с горьковским «Торпедо». Тренеры команды должны же были меня посмотреть хотя бы в одной контрольной игре перед сезоном.
Мои мытарства кончились. Я - в горьковском «Торпедо». Правда, вначале игра у меня не шла. Долго не мог забить…
– Анатолий Васильевич, а мне наши ветераны говорили, что резаные удары Савина сводили с ума оборону соперника?
– Еще с детства меня учили, что в футбол лучше играет не тот, кто быстрее бегает, а тот, кто быстрее думает. Отрабатывал удары и «шведкой», и «щекой», и «подъемом». Знал, что прямым ударом тяжело забить, а вот резаный, как правило, застает соперника врасплох. Когда играл в ЦДСА, в двусторонке забил в первом тайме Борису Разинскому три мяча. Разинский в перерыве мне сказал, что «нечаянно» мне ударит кулаком по голове, если я забью еще один «подлый гол». А кулак у Бориса был громадный, с мою голову (смеется – авт.). Яшин, в то время лучший голкипер Советского Союза, на меня осерчал. До матча с «армейцами» он брал «мертвые мячи». А тут какой-то Савин над ним потешается…
– Вы и Яшину забивали?
– Да нет. Лёва мне потом сказал: «Лучше бы ты забил». А то, что получается: Лев по удару «складывается» влево, а мяч попадает в правую штангу, а через считанные минуты все происходит с точностью до наоборот.
– Савин только резаными ударами забивал?
– По-разному. В 1957 году «Трудовым резервам» (Ворошиловград) мяч на лбу внес за линию ворот. Там так получилось, что «футбольный снаряд» ко мне отлетел в метре от чужих ворот. Самому бить неудобно. Всё перекрыто. Партнеры не успели открыться. Взял, как говорится, мяч «на баш». А вратарь и защитники ворошиловградцев опешили. Боятся меня «трогать» в своей штрафной, вот и занес я им мяч «за ленточку».
А 1958 году вратаря саратовского «Локомотива» едва не свел с ума. Играли в гостях. А болельщики-то как? Если их форвард забил, то исключительно за счет своего мастерства, а чужой – вратарь плохо сыграл. Я три мяча «Локомотиву» забил, «разложив» мячи по разным углам. Болельщики на трибунах откровенно смеются над вратарем своей команды. Голкипер саратовцев, не на шутку рассвирепел, кричит на весь стадион: «Да уберите вы его, иначе я его убью!» Чувствую, что за мной сейчас «охота» начнется. Периферическим зрением заметил, что защитник «Локомотива» на меня летит, как «локомотив». Я-то успел увернуться. А парень на излете двумя ногами въехал… в судью. Саратовцы очень испугались. Я думал, что сейчас на поле вынесут коньяк и бутерброды с икрой (смеется). Арбитр же, поднимаясь с газона, принял решение, что это был просто «несчастный случай».
Бывало, что забивал со «стандартов». Или, как в конце сезона 1960 года «Цементнику» (Белгород), просто нанес мощный удар под перекладину ворот.
– Это уже гол за «Ракету». Как вы в Горьком поменяли клубы?
– В «Торпедо» я пришел не в лучшие для команды времена. Смена поколений. Но только игра команды наладилась, старшему тренеру «Торпедо» Александру Матвеевичу Сурьянинову доброхоты стали «вставлять палки в колеса». То завком премию урежет за победу, то с базы в Стригино команду переведут в заводской профилакторий, что рядом с заводом. Раз нам сообщили, что автобуса не будет в день игры. И команда мастеров на стадион добиралась на трамваях около двух часов. Мне всё это надоело. Отыграв полностью первый круг, я попросил, чтобы меня освободили из команды. Хотел покинуть Горький. Но на Московском вокзале был «перехвачен» сормовичами. Старший тренер «Ракеты» Владимир Григорьевич Гринин сказал: «Толя, давай к нам! «Ракете» нужны опытные нападающие». Правда, они долго не могли меня заявить…
Сормово мне нравилось. Болельщики – простой рабочий люд, да и стадион «Труд» был очень уютный. В 1961 году я стал лучшим бомбардиром команды. А в 1962-м уже меньше времени проводил на поле. В команде более молодые форварды появились.
– В 1961 году «Ракета» совершила турне по Чехословакии, которое закончилось скандалом.
- Вы и об этом знаете? В Чехословакии мы были в сентябре 1961 года. Тренером у нас тогда был Николай Фадеевич Ефимов, и делегация руководства завода «Красное Сормово» прибыла большая. Люди впервые попали за границу и посчитали, что их никто не видит. После матча – фуршет и по местному обычаю пьют пиво. Ну, выпей с хозяевами бокал, и всё. А наши футболисты, видя, что руководство делегации ни в чем себе не отказывает, тоже пустилось во все тяжкие. После двух побед над командами городов Усти-над-Лабем и Брно вообще пошли в разнос. Мы жили в гостевом доме правительства Чехословацкой республики. Там рядом – система прудов с зеркальными карпами. Наши один из них «спустили». Да еще поздно вечером требовали привезти повара, чтобы он пожарил «улов». Как же, в Чехословакии были, а рыбы не поели?! Потом забыли закрыть кран в ванной и протопили два этажа. На следующий день прибыли люди из советского посольства и пообещали, что если мы и будем в дальнейшем играть, то только в командах Магадана и Воркуты. Последние три дня в Чехословакии мы квартировали в казарме. Как выяснилось, бывшей части немецкого вермахта. Большое помещение, а все удобства в конце коридора. Рядом была и настоящая часть чехословацкой армии. Танки стояли: наши «тридцатьчетверки» и не известные мне машины. Я же танкист. В межсезонье проходил сборы, когда играл за ЦСК МО. А тут познакомился с офицером чехословацкой армии. Душан, как оказалось, учился в Москве и бывал на матчах ЦДСА и ЦСК МО. В тот же день вечером принес небольшой альбом, где вместе с фото аккуратно, «под уголочки», вклеены программки с матчей ЦДСА и ЦСК МО. В некоторых я нашел себя. Говорю: «№ 9 Савин – это я!» А парень в ответ: «Всё, ты мой лучший друг».
А танки неизвестные оказались немецкими «Пантерами». Они стояли на вооружении Чехословакии до 50-х годов. А потом использовались как учебные. Последний матч на чехословацкой земле мы проиграли в Пльзене с разгромным счетом – 1:8. После наших приключений было уже не до футбола. Думали: «Что же ждет нас по возвращении домой?» Но всё спустили «на тормозах». Иначе бы головы полетели и в завкоме, и в парторганизации «Красного Сормова».
– Анатолий Васильевич, а в горьковской «Волге» вам места уже не нашлось?
– В 1963 году мне уже шел 29-й год. Возраст тогда критический для нападающего. В «Волге» были форварды моложе меня, и наставник команды Иван Васильевич Золотухин отдал им предпочтение. Хотя в первоначальной заявке на сезон 1963 года я числился. Но в моем возрасте надо играть в «основе», а не на скамейке запасных сидеть. Поступило приглашение от запорожского «Металлурга», и я перешел в эту команду. Не думал тогда, что свяжу свою оставшуюся жизнь с украинским футболом.
По окончании игровой карьеры Анатолий Васильевич Савин стал тренером. В 1974 году сложился тренерский дуэт Анатолий Николаевич Заяев – Анатолий Васильевич Савин. Они до 1992 года, с перерывами, тренировали команды мастеров Крыма. Последний успех этого тренерского дуэта – победа в чемпионате Украины «Таврии» (Симферополь) в 1992 году. Савин никогда не был главным тренером. Однако разработкой тактики на игру и тренировочным процессом в командах Заяева занимался именно Анатолий Васильевич.
Григорий ГУСЕВ, архивариус нижегородского футбола
На фото: 1962 год. Горьковская «Ракета» на сборах в Алуште. Анатолий Савин – крайний слева в верхнем ряду.
популярные новости
все новости